– Ваш вопрос.

– Василий Теменников, газета «Новые времена». Скажите, Артем Ильич, не вызвано ли внимание Анафемы к Приюту Елагина некими ритуалами, которыми он сопровождает излечение своих пациентов? При желании их можно истолковать как попытку создания секты. Спасибо.

– Мы проводим расследование в отношении Реабилитационного кружка помощи потенциальному суициду, а не Приюта. Это официально зарегистрированная организация, в уставе которой указан вид деятельности. И в нем вы не найдете упоминания о какой-либо конфессиональной принадлежности, равно как и намерения зарегистрировать кружок как новую, нетрадиционную религию. Но ритуалы, как вы верно заметили, проводятся. Поскольку это противоречит сразу двум законам – о религиозных и о неправительственных организациях, Спецгоскомитет по религии инициировал проверку.

– Теперь вы, – ведущий указал на полного юношу с диктофоном.

– Евгений Стеценко, телеканал «Молодежный». Насколько утверждает сам Елагин, он читает своим пациентам проповеди в полном соответствии с христианскими канонами и к тому же имеет на это полное право, так как учился в духовной семинарии. Вы можете это прокомментировать?

– К сожалению, у вас неверная информация, – сказал протоиерей Адриан. – Елагин семинарию не заканчивал, сан не получал и, естественно, не может служить проводником божественной благодати, то есть служить, совершать церковные таинства и уж тем более читать проповеди.

На мгновение показалось, что всё пройдет гладко, что объяснения приняты и все в зале на самом деле готовы поверить: Реабилитационный кружок помощи потенциальному суициду привлек к себе внимание грозной Анафемы исключительно по причине несоответствия буквы устава его духу и некоторых сомнительных финансовых операций. И даже не сам замешан в них, а лишь как объект для мошеннических действий нечистоплотных жертвователей.

И всё же ведущий не уследил. Нашелся юный гений, разом повернувший отношение аудитории к контроллерам.

– Ди-джей Глагол. Радио «Свободный мир». Скажите, уважаемые борцы со свободой вероисповедания, вы преследуете Елагина так как он, после исключения из семинарии, посмел доказать себе и всем окружающим, что является лучшим исповедником и духовником, чем любой из ваших хваленых попов?

Артем взял микрофон, секунду помолчал, постаравшись унять гнев.

– Мы проводим проверку, а не преследуем, уважаемый Глагол. Это, во первых. Во вторых, Елагин – непрофессионал, дилетант в самом крайнем проявлении. Недоучившийся семинарист и психотерапевт с трехмесячных курсов. Обе профессии имеют дело с людьми, а значит, требуют крайней деликатности. Которой Елагин не имеет в принципе, ибо она приходит только с опытом. Результат известен – только за прошлый месяц в Приюте произошло три самоубийства. Не знаю, хороший ли он исповедник, но духовник из него получился аховый. И вместо того, чтобы признать свою несостоятельность, он продолжает упорствовать, а это приводит к новым и новым жертвам. Остается лишь сожалеть, что в Уголовном Кодексе статья о доведении до самоубийства чрезвычайно туманна, и Елагина мы по ней привлечь не сможем…

Журналистская братия зашумела. Из задних рядов послышались выкрики.

– …но обещаю вам, что моя группа использует все законные методы, чтобы остановить суицидальный конвейер и осудить Елагина.

– По какой статье? – спросил кто-то.

– В интересах следствия этого я вам, конечно, не скажу.

Проигнориров очередь, поднялась некрасивая девушка в зеленой блузке. Представилась:

– Анна Гнедова. Правозащитная газета «Честь и достоинство», – и дерзко выбросила вперед руку с включенным диктофоном: – Вы так рветесь всех осудить и посадить, Артем Ильич! Может, вы еще и смертную казнь вернете!