– Может, ввязался по дури, а потом просто боялся самому себе признаться, что ничего не вышло?

– Может. – Артем вздохнул. – Только его боязнь стоила жизни куче народу.

Савва зло выругался.

– Интересно, как он спит по ночам? Совесть не мучает?

– А почему ты решил, она должна его мучить? Елагин не считает погибших ребят своей ошибкой. Совсем наоборот. Он записал себе в актив тех, кто выжил. И считает их своей победой.

– Совесть не обманешь! Если она у него есть, конечно.

– Вот ты у него и спросишь, когда придет время показания снимать.

Даниил, за весь разговор не проронивший ни слова, встрепенулся и тихо промолвил:

– Пусть Елагин смог успокоить или уговорить свою совесть. Пусть. Но способен ли он уговорить Господа?

Савва протянул командиру несколько распечаток.

– Совсем из головы вылетело: ОБНОН прислал новый доклад по Елагину. Хотел сразу сказать, а тут у тебя отец Адриан… Психолог наш раздухарился – целый ворох таблеток заказал. То ли гостей в Приюте ждет, то ли для себя.

– Ну, себя он точно травить не будет. Думаю, Суицид. нет приносит свои плоды, и Елагин набрал новых пациентов. Только не реальных, а виртуальных. Странная штука этот сайт, Сав. Очень странная. Я тут по старой дружбе попросил ребят из подразделения «Д» глянуть на него одним глазком. Так они говорят: взломать или удалить его несложно – технически сайт сделан не сказать, чтобы очень профессионально. Но визуальная часть: цветовая гамма, расположение кнопок, слоганы – всё подобрано весьма тщательно. Крутой спец делал, явно не мальчик с улицы.

– Так Елагин, наверное, сам и делал. Он же у нас, – Корняков ухмыльнулся, – психотерапе-евт.

– Трехмесячных курсов не хватит, чтобы с первого раза – и в яблочко. И что у Елагина случайно так получилось, само собой, мне тоже не очень верится. Парни утверждают: сайт разрабатывал или, по меньшей мере, консультировал уникальный человек. Профи по психологии толпы и одновременно – знаток подросткового суицида. Сделано мастерски.

– Так их, небось, единицы – каждый известен. Опросить всех и дело с концом.

Артем улыбнулся.

– Молодец, мыслишь правильно. Еще немного, и можно в опера записываться.

– Не подкалывай, командир! Скажи лучше, в чем я не прав.

– А я не шучу. Ниточка вполне подходящая, я тоже первым делом о ней подумал. Только вот в чем беда, Сав, официально таких универсалов нет.

– Как это – нет?

– Не числятся. По суициду в основном практикующие психологи специализируются, есть государственные, есть частные, но без лицензии никто их к детям не допустит – а значит, всё под контролем. Существуют, конечно, и надомники, из тех, что дают объявления в бесплатные газеты. Но там и уровень другой совсем, нас он вряд ли заинтересует.

– А другие? Как ты сказал? Профи по психологии толпы?

– В ответе на запрос это называется феноменом массового сознания. С ними сложнее. Лицензия никакая не нужна, да и вообще – большинство из них не по профилю работает, в шоу-бизнесе, в рекламе… слоганы завлекательные придумывают, чтобы ты майонез и йогурты лучше покупал. Есть свои кадры на Лубянке, да и у военных тоже. Но в любом случае никто из первого списка с ними не пересекается. Либо одно, либо другое.

– Может, кого не учли? Или он типа нашего Елагина – гений-самоучка. Встретились два одиночества, мать их.

– Дани нет, а то бы он тебя живо за ругань-то приструнил.

– Даня в больнице. У девочки этой, Иринки, что мы на прошлой неделе из ванной вытащили. Врачи его не отпускают, боятся, как бы не повторилось. А с ним, говорят, она оживает.

– А он что?