Но если человеку что-то очень надо, он всегда это найдет.

Савва постучался в кабинет Чернышова ровно в десять. Секунда в секунду, как вызывали. Пригладил бороду и – в ответ на приглушенное «войдите» – открыл дверь. Командир сосредоточенно щелкал клавишами компьютера, рядом сидел Даниил, как всегда молчаливый и бледный.

Артем поднял голову, кивком поздоровался:

– С праздником, Сав. Проходи, садись.

Корняков стянул офицерскую полевую куртку («Привет, Даня, как спалось?» – «Милостью Господа, хорошо»), уселся на неудобный вертящийся стул.

– Что случилось, командир? Неужели кто-то из наших клиентов работку подкинул! И когда только успел! Нет, чтобы отдыхать до девятого, как все люди.

– Хорошо бы они всё время отдыхали, – сказал Даниил.

– Кто ж спорит, Даня, славные времена б настали. Только так не бывает. Чувствую, командир приготовил для нас очередную пакость.

– Не балагурь! – Чернышов отодвинул клавиатуру, развернулся в кресле. – Веселого мало. Вчера рано утром в съемной квартире на Грайворонском проезде, вскрыв друг другу вены, покончили с собой двое молодых людей. Олег Пустин, двадцать один год, и Оксана Линчуковская, девятнадцать лет.

– Господи, прости несчастным заблудшим душам этот грех! – пробормотал Даниил, перекрестился.

– Хреново, конечно, – Корняков помрачнел. – Но разве это по нашей части?

– Прибывший на вызов наряд обнаружил в квартире еще двадцать четыре человека в разной степени алкогольного и наркотического опьянения. В основном – молодые ребята от шестнадцати до двадцати двух лет, одиннадцать парней и тринадцать девушек. Но на притон не похоже, хотя на кухне и нашли небольшой запас наркоты и восемь бутылок водки. Препараты в основном легкие, антидепрессанты – эйфорин и производные экстази, водка нормальная, не самопал. Да и обстановка в квартире несколько иная, чем обычно бывает в притонах. Я только что прочитал докладную: решетки на окнах, форточки и рамы заварены, комнаты забиты лежанками, диванами и спальными мешками. На гостиницу гастарбайтеров не тянет, у всех были паспорта. С московской или областной пропиской.

– Похоже на секту…

– В том-то всё и дело, что только похоже. Информации по этой квартире и по съемщику навалом. И у местных, отделенческих ментов, и у ОБНОНа. Только прижать особо не за что. Да и не так просто.

– Почему это?

– Съемщик вообще колоритная фигура. Вот посмотри.

Артем перебросил через стол несколько снимков. Моложавый мужчина на фото больше всего походил на… православного священника: благообразный вид, окладистая, чуть подернутая сединой борода, длинное черное пальто. Общее впечатление портил лукавый, с хитринкой взгляд.

– А! – Корняков хлопнул себя по колену. – Религиозный мошенник!

– Тоже не совсем. Очень интересный персонаж – всего понемногу и ничего совсем. Знакомьтесь: Игорь Анисимович Елагин, тридцать три года, холост, безработный, числится на бирже труда.

– Не тяни, командир. Рассказывай про этого гаврика.

– Почему он так выглядит? – спросил Даниил. – Он что, иерей?

– Почти в точку, Даня. Но, как и всё с этим деятелем, – почти, но не совсем. Восемь лет назад он поступил в семинарию, даже отучился там какое-то время, но потом его отчислили. Характеристика чрезвычайно лестная, вот, смотри… – Чернышов открыл на компьютере какой-то документ, зачитал прямо с экрана, – … авторитарный склад характера, товарищей старался подавить волей или знаниями. Для жизни в общине не приспособлен, для пастырского служения чрезвычайно опасен. Дальнейшее обучение не рекомендуется, получение сана не рекомендуется категорически.