Епархия эта находилась в печальном положении, в каком была большая часть великорусских епархий того времени, которые Петр надеялся усовершенствовать через образованных архиереев. Духовенство в глубоком невежестве своем не могло учить народ, который легко совращался в раскол. Тягостно было видеть невежественное духовенство просвещенному пришельцу Южной Руси. Со свойственной ему силой и картинностью в одной из проповедей своих святитель рисует положение дел: «Окаянное наше время, в которое так пренебрежено сеяние Слова Божия и не зная, кого прежде надобно винить: сеятелей или землю, священников или сердца человеческие, или тех и других вместе? Сеятель не сеет, а земля не принимает. Иереи не брегут, а люди заблуждаются. Иереи не учат, а люди невежествуют. Иереи Слова Божии не проповедуют, а люди не слушают и слушать не хотят. С обеих сторон худо: иереи глупы, а люди неразумны. Иерейские жены и дети многие никогда не причащаются. Иерейские сыновья приходят ставиться на отцовские места. Мы их спрашиваем, давно ли причащались, а они отвечают, что и не помнят, когда причащались. О, окаянные иереи, нерадящие о своем доме! Как могут радеть о св. Церкви люди, домашних своих к святому причащению не приводящие?»

Остановимся подробнее на деятельности святителя в Ростове, знакомясь с которой, мы познакомились и с колоритными чертами той эпохи.

1 марта 1702 года святитель прибыл к Ростову в сопровождении любимой келейной его иконы Богоматери Ватопедской. Паства встретила его тоже с иконою Богоматери. Святитель прежде всего посетил Спасо-Яковлевский монастырь. Там, в храме зачатия прав. Анны, он указал будущее место своего погребения. В кафедральном Успенском соборе он произнес приветственное слово пастве. Он говорил: «Приидох к вам, не да послужите ми, но да послужу вам, приидох не себе угождати, но вразумляти бесчинныя, утешати малодушныя, заступати немощныя, добрыя любити, злыя с милованием наказывати, о всех пользе пещися, всем спасения тщательно искати, о всех молитися».

И надо сказать, это служение было весьма тяжким. И паства, и духовенство стояли на степени развития, которая нам теперь покажется прямо невероятной. Мы видели отзывы святителя. Приведем мнение незаинтересованного лица, знаменитого Посошкова: «Кои пресвитеры и во граде живут, и те не весьма знают, в чем грех и в чем спасение, и того ради прихожан своих к покаянию не принуждают». Посошков говорит, что не духовные стремления наполняют жизнь священника, а хозяйственные заботы. Св. Димитрий тоже рассуждает: «Что тя приведе в чин священнический? Тоже, дабы спасти себе и иных? Никакоже. Но чтоб прекормити жену и дети, и домашних. Поискал Иисуса, не для Иисуса, а для хлеба куса».

Но хороша была и паства! И Посошков, и св. Димитрий приводят случаи ужасающие, не бывшие, к сожалению, редкими: «Я истинно таковых стариков и при Москве видал, что лет под 60 и больше жития своего имеют, а у отцов духовных на исповеди не бывали не ради раскольничества, а ради непонуждения пресвитерского». (Посошков)

И святитель говорит: «Иные уже 10 лет, иные 20 не причащаются. А иные во всю жизнь свою не знают, что то есть причаститися Божественных Таин!! Разве когда младенец был крещен, тогда и причащен».

Конечно, глубокое невежество духовенства было причиною такого положения дела в народе. Ведь народ этот был по-своему набожен, жаждал впечатлений духовных. Но никто не объяснял ему, в чем сущность веры. Никто, например, не сказал, что значит для души и для спасения святое причащение. И Посошков выразительно объясняет о священниках: «ни сами разумеют, ни нас учат».