Черты этого читаются уже в тот период, о котором я только что говорил. Интересно, что одно из ярких эссе, написанное очень чувствительным поэтом Полем Валери (а вы знаете, что эссе – это какая-то запись именно состояний), написанное, кстати, опять же в этот период, 1895–1918 годы (я не помню точно даты и не помню точно, издано ли оно в сборнике, который вышел несколько лет назад), называлось «Немецкое завоевание»[12].

Я разряжу немного атмосферу и расскажу один исторический анекдот, произошедший в 1940 году и одновременно поясняющий суть этого эссе. То есть статья или, вернее, эссе Валери было написано, а потом то, что случилось с автором, было как бы продолжением или иллюстрацией к самому эссе. «Немецкое завоевание» – эссе, в котором Валери показал, ухватил явление, в котором он увидел нечто, что в немецкой культуре раньше не наблюдалось, нечто новое, а именно систематическую экономическую политику послебисмарковской Германии, которую на новом языке можно было бы назвать «тотальной» или «тоталитарной» (поэтому он и написал эссе, что его интересовали черты нового явления, которое он назвал «систематическим завоеванием» или «немецким завоеванием»). То есть какой-то совершенно новый метод делания дел, систематический охват всех пунктов, не пропуская ничего, и такое как бы «движение танка», хотя танков тогда еще не было. И он написал эссе и назвал его «Немецкое завоевание». Я прошу вас, чтобы вы удержали в голове термин «тотальность действия» или «систематичность действия».

Так вот, в 1940 году (когда частично реализовалось то, о чем писал Валери в «Немецком завоевании», при этом он не имел в виду никакого такого завоевания, которое случилось в действительности в 1940 году), когда немцы пришли в Париж, они осуществляли, естественно, цензуру печати, цензуру изданий (а не просто пришли). Эта цензура отличалась своими более цивилизованными методами: они просто контролировали выдачу бумаги для издания книг. Немецкий чиновник контролировал выдачу бумаги многочисленным маленьким издательствам, которые в том числе были и в Париже. И Валери собирался издать книгу под названием «Дурные мысли». Издательский представитель обратился к немецкому чиновнику, который должен был выделить бумагу для издания книги господина Валери под названием «Дурные мысли». И произошли две интересные вещи в реакции чиновника, обе типичные. Первая: «Дурные мысли… Зачем же господину Валери писать, имея дурные мысли, разве нет хороших мыслей?» – сказал чиновник. Потом вдруг чиновник приостановился, призадумался и сказал: «Простите, простите, не тот ли это господин Валери, который в свое время написал антинемецкую статью?» Тогда было другое государство, было другое время, все сменилось, а тотальный человек помнил все, что совершилось, в том числе эссе Валери, которое было написано против кайзеровской Германии в лучшем случае, а никак не против той Германии, которую представлял чиновник. Но чиновник был систематичен: ничего нельзя пропускать, нужно все помнить. Так эссе Валери «Немецкое завоевание» породило иллюстрацию к самому себе.

В прошлый раз во вводной лекции мы остановились на том, что я сказал: основной элемент или факт, с которым приходится иметь дело в XX веке, – это факт появления идеологических государств, или идеологических социальных структур, или – шире – идеологических социальных массовых движений. Этот факт вместе с другими, о которых я скажу, радикально изменил ситуацию. Какую ситуацию? Что я имею в виду под ситуацией и что нам нужно держать в голове, чтобы затем понять происходящее в сложных философских понятиях и терминах?