Лишь доехав до перекрестка, он вспомнил: девушка по имени Фрэнсис Коулман, что заходила к Джун Арно в семь вечера, живет на Глендейл-авеню, в доме сто сорок пять. Резко затормозив, Конрад остановился у тротуара.

Секунду он сидел неподвижно, разглядывая безлюдную темную улицу сквозь ветровое стекло. Док Холмс сказал, что Джун Арно умерла около семи. Вдруг эта девушка что-то видела?

Выйдя из машины, он вгляделся в табличку на соседнем доме. Сто двадцать третий. Прошагав несколько ярдов, Конрад оказался у дома номер сто сорок пять – высокой развалюхи из бурого песчаника. В некоторых окнах горел свет, в других же света не было.

Поднявшись по крутой каменной лестнице, Конрад заглянул в стеклянную дверь. За ней был тускло освещенный холл и уходящая во тьму лестница.

Повернув ручку, Конрад толкнул дверь. Та открылась, и в нос ему ударил острый запах жареного лука, половозрелых котов и какой-то тухлятины.

Сдвинув шляпу на затылок и наморщив нос, Конрад вошел в холл. По рядку прикрученных к стене почтовых ящиков он сразу понял, что это за дом. Третий ящик принадлежал мисс Коулман, значит она живет на третьем этаже.

Поднимаясь по лестнице, Конрад миновал обшарпанные двери, за которыми из радиоприемников играл свинг – с такой громкостью, словно послушать музыку вознамерились глухие.

К двери, выходящей на лестничную клетку третьего этажа, была приколота аккуратная белая карточка. Она сообщала: здесь проживает мисс Коулман.

Конрад сложил пальцы, намереваясь постучать. Заметил, что дверь приоткрыта, и все же постучал. Долгое мгновение он ждал, а потом отступил назад. Глаза его смотрели с подозрением. Неужели за этой приоткрытой дверью его ждет очередной труп?

Этим вечером он повидал уже шестерых мертвецов, и все они выглядели весьма неприятно. Конрад почувствовал, как по телу побежали мурашки, а волоски на шее встали дыбом.

Решив, что сейчас самое время закурить, он достал сигарету. Чиркнув спичкой, заметил, что руки его почти не дрожат, и усмехнулся.

Шагнув вперед, он толкнул дверь, вгляделся в темноту и громко спросил:

– Есть кто дома?

Никто не ответил. Из комнаты не доносилось ни звука, и веяло легким ароматом духов «Калифорниан поппи».

Сделав еще два шага, Конрад нашарил выключатель. Когда зажглась лампа, он затаил дыхание, но в комнате не обнаружилось ни трупов, ни крови, ни орудий убийства. То была обычная, похожая на коробку комната с металлической кроватью, комодом, стулом и сосновым буфетом – не более уютная, чем ложе из гвоздей у факира-индуса.

Пару секунд Конрад осматривался, а потом прошел в комнату и открыл дверцу буфета. Там было пусто, если не считать едва ощутимого аромата лаванды. Нахмурившись, Конрад выдвинул один из ящиков комода. Там тоже ничего не оказалось.

Почесав шею указательным пальцем, Конрад окинул комнату прощальным взглядом, пожал плечами и вышел в коридор.

Выключив свет, он медленно и задумчиво спустился по лестнице. Вернувшись в холл, осмотрел почтовый ящик мисс Коулман. Он был открыт, и в нем было пусто.

Внимание Конрада привлекла записка на стене. Она гласила: «КОНСЬЕРЖ В ПОДВАЛЕ».

«Что мне терять?» – подумал Конрад. Прошел по коридору и спустился во тьму по грязной лестнице.

Внизу он налетел на что-то твердое, тихонько чертыхнулся и крикнул:

– Есть кто живой?

Дверь была не заперта. Свет голой лампочки резанул по глазам, и Конрад заморгал. Из дверного проема ручейком заструился вкрадчивый голос:

– Свободных комнат нет, приятель. У нас жильцов больше, чем у собаки блох.

Конрад заглянул в комнатушку с кроватью, столом, двумя стульями и стареньким ковриком. За столом расположился здоровенный толстяк без пиджака. Во рту у него была потухшая сигара, а на столе перед ним – замысловатый пасьянс.