К нему подошла Света Коновалова, чуть застенчиво улыбнулась.

– Привет, Света.

– Рудик, – ответил он.

И, подумав, добавил:

– Новиков.

Света прыснула.

– Очень приятно. Неслабо ты опустил Седу, Рудик.

– На самом деле я не хотел, – проскрипел он. – Просто…

– Да ладно, чего там, ей полезно! А то у неё гонора выше крыши! Противная баба! Да ты скоро и сам всё просечёшь.

Света ещё раз улыбнулась, хотела даже дружески похлопать Рудика по плечу, поддержать его, но не решилась. Никогда раньше не дотрагивалась до инвалидов. Стояла, не знала, что ещё сказать, как выразить своё сочувствие к нему, расположенность.

Но Рудик и так уже был тронут. Неожиданно тоже улыбнулся в ответ.

Улыбка эта поразила Свету. Выражение лица калеки совершенно преобразилось, стало каким-то просветлённым, мягким и даже, призналась она себе, оттяжным, то бишь чем-то привлекательным.

Хотя глаз его она по-прежнему не видела.

Новиковым повезло. Сравнительно дёшево удалось купить вполне сносный дом на Лесной улице, всего в трёх остановках от Центральной школы. Дом был старый, одноэтажный, деревянный, но очень им подошёл. Мария с присущей ей деловитостью за короткий срок привела его в полный порядок, отремонтировала, подкрасила, переоборудовала.

В мэрии сравнительно легко получила разрешение на открытие в доме закусочной без права продажи спиртного. (Учитывая, разумеется, суммы, которые она добавляла всякий раз к официальным расходам за перевод части дома в нежилое помещение, регистрацию пищевого учреждения, одобрение Горсанэпидемстанции, Горпожарнадзора, Приозёрскгаза и пр.) Сама же с сыном разместилась тут же, во второй половине, там были ещё две комнаты.

Старый дом на глазах обретал новую жизнь. Над ним появилась новенькая, написанная весёлыми оранжевыми буквами вывеска —

«КОТЛЕТНАЯ»

Передняя комната сильно преобразилась. Часть её теперь занимала кухня, отрезанная от остального помещения пластмассовой прозрачной стойкой наподобие магазинной. Желающие могли рассмотреть небогатый ассортимент, купить с собой котлеты или бутерброды. Для тех же, кто хотел закусить прямо здесь, Мария поставила три столика со стульями (эта часть котлетной стала называться у неё залой), покрыла их голубыми в цветочек клеёнками, короче говоря, уют навела предельный.

И не зря потрудилась. Дешёвая «Котлетная» быстро стала популярным в городе местом.

Энергии Марии было не занимать, в руках всё горело. Мужа у неё никогда не было, привыкла всё делать сама. Целыми днями крутилась на кухне, подавала, готовила, заворачивала.

Сегодня Мария отвлеклась от этих хлопот только дважды – когда отвозила и привозила Рудика.

Её очень беспокоило, как примут сына-калеку в новой школе, как пройдёт этот его первый день. С облегчением увидела, что вроде бы сын доволен, никаких жалоб она не услышала. Впрочем, Рудик всегда был довольно скуп на слова, особо делиться своими эмоциями не любил и раньше, а после беды совсем замкнулся в себе, разговорить его удавалось редко.

Но тут уже ничего не поделаешь, Мария к этому привыкла. Главное, что в конце концов всё у них будет хорошо. Им, безусловно, очень везло в Приозёрске.

А дальше, как задумано, так и случится.

Начальнику приозёрской полиции Борису Дмитриевичу Балабину перевалило уже далеко за полтинник. Был он человеком солидным, с большим животом, службу свою нёс с достоинством. В Приозёрске служил шестнадцатый год, знал всех жителей поименно.

Вернулся он в родной город после увольнения в запас, когда с развалом Союза военных стали пачками отправлять в отставку. Знал кое-кого в области со старых времён, вот и обосновался в полиции. Чувствовал себя полноправным хозяином на своей территории. Всех, кто по каким-либо причинам внушал подозрения, сразу брал под свой непосредственный контроль, чтобы никаких неожиданностей в городе не происходило. Областное начальство выгуливал по полной программе. Короче говоря, всё у него шло по плану, тихо-спокойно. Да по-другому и быть не могло, пока он, Балабин, здесь работал.