— Ты зачем туда пошла? Вероника? Тебя же так зовут? — спросила сеньора. — Выходи давай.

Дважды звать меня не пришлось. Манька, тут же потеряв интерес к драке, увязалась за мной, зачем-то пытаясь жевать полы моего платья.

Наружу вышли вдвоем, я и коза. Предстали под смеющимся взглядом сеньоры, то ли Доры, то ли Сидоры — второй подруги рядом не оказалось.

— Поздравляю, — произнесла пенсионерка. — Теперь ты ее стадо. Она от тебя не отвяжется.

— Это как? — просипела я.

— У коз матриархат. Все стадо подчиняется одной козе. — Мне указали на ту самую, которую я приняла за ленивую и медлительную. — Ты зачем-то полезла к их лидеру, и Манька решила тебя защитить. Победить не победила, но намерения точно обозначила. Значит, приняла тебя за свое стадо.

— Понятно, — протянула я, все еще не понимая, а дальше-то что мне с этим знанием делать?

Молока не добыла, коза вроде и сама вышла из загона — правда, не та, которая нужна. Эта была какая-то дохленькая, тщедушная, да и вымечко на полное молочное не тянуло. Доходяжка какая-то.

— Так зачем ты сюда пришла? — повторила вопрос женщина. — Острых ощущений захотелось?

Пришлось кратко пересказать ей всю историю про нимурна и молоко.

— Значит, это о тебе все болтают. Вот кто вчера занятия у Харлинга сорвал, — усмехнулась она. — Ладно, подожди. Помогу тебе.

Она удалилась в сарай, вернулась оттуда с пригоршней зерна. Стоило только козам увидеть еду, установилась гробовая тишина.

Старушка приманила из загона первую попавшуюся, показав лакомства, и коза сама с недюжинной охотой бросилась к станку.

В следующие минут десять, пока коза аппетитно хрустела зерном, женщина, которая все же оказалась Дорой, учила меня добывать молоко.

— Ничего сложного. Мягко берешь в кулак, пережимаешь сосок между большим и указательным пальцам и аккуратно выдаиваешь молоко наружу. Не спеши вначале, потом, когда научишься, все будет получаться быстро.

Я и сама не верила тому, что делаю. Я доила козу! Молоко вначале текло по рукам, лилось мимо ведра, но стоило понять принцип — как все получилось.

— Ура-а! — прохрипела я и закашлялась от такой радости.

Потому что к горлу теперь присоединялись еще и легкие.

Старушка покачала головой.

— К лекарю тебе надо. А пока подожди, сейчас. — Она удалилась куда-то в подсобку и вернулась с глиняным горшочком в руках. — Мед. Ешь с молоком.

По итогу из козлятника я удалялась с половиной ведра молока, медом и увязавшейся за мною козой.

— Ее все равно резать собирались, — пожала плечами Дора. — Молока с нее — как от козла. А тебе на шестом холме она не помешает. Будет ходить кусты грызть, на край ею твой нимурн перекусит. Они любят мясо!

У меня аж глаз дернулся от такого циничного рассуждения.

И в то же время по задорному взгляду козы я четко понимала: если кто-то и будет перекусывать, так скорее она нимурном, чем тот ей.

Коза явно не собиралась помирать!

Так мы и шли с ней по дорожке с третьего холма.

Решив, что идти с козой в сторону академии не очень хорошая идея, я решила обратно топать напрямик, сразу к своей лачужке — через четвертый и пятый.

Как раз миновала низину между холмами, когда меня неожиданно окликнули.

— Эй, новенькая! — Я чуть до неба не подпрыгнула.

Потому что такого точно не ожидаешь, идя по лесу.

Обернувшись, тут же застыла и поплыла.

Прислонившись к дереву, чуть поодаль стоял Грант.

Красавчик, идеал красоты… ангел во плоти…

Коза боднула меня в бочину, вырывая из дурацкого наваждения.

— Разговор есть, новенькая! — вновь произнес он.

Я потрясла головой, стряхивая с себя странный морок и мысленно благодаря козу, которая нет-нет, а подбадывала меня в бедро.