Он подходил всё ближе. С каждым шагом я обещала себе, что вот сейчас сдвинусь с места — но оставалась стоять. Что он сделал со мной? Почему?..

Он остановился слишком близко, на расстоянии удара, и посмотрел мне в глаза так, будто подписывал приговор.

А после опустился передо мной на одно колено и склонил голову.

— Моя Госпожа, — его голос был тёрпким, глубоким и чувственным, как само искушение. — Моя жизнь, моё сердце, моя воля принадлежат вам отныне и навсегда. Примете вы их?

8. 7

Не поняла.

И не только я одна, судя по тому, как мистресс спала с лица, леди ночных крыльев совершенно неаристократично приоткрыла рот, а леди тумана едва слышно выругалась.

Я растерянно таращилась на склонённую передо мной чёрную макушку. В чём подвох? Или он попытается прикончить меня потом?

Пауза затянулась. Нужно принимать решение. Что же, сыграем по его правилам!

— Принимаю!

Вокруг моего запястья тут же вспыхнула алая нить, потянувшись к его запястью. Интересно, это так и должно выглядеть? Необычно…

“Да будет так!” — прошелестел в воздухе чей-то бестелесный голос. Мне почему-то почудился удар колокола на высоченной башне, многообразие крыш под ногами и улыбка, отражающаяся в его глазах…

— Моя госпожа, — позвал раб, — я буду защищать вас и служить вам. Но позволите ли самому принимать решения по поводу формы одежды и прочих личных вопросов?

Чем дальше, тем страньше. И не одной мне так кажется. Серьёзно, при других обстоятельствах я бы попросила запечатлеть выражение лиц всех присутствующих и повесить в рамочку.

Кажется, не только у меня тут всё идёт не по плану.

— Конечно, — сказала я осторожно. — Форма одежды свободная. Одевайся, как удобно.

— Благодарю.

Он плавно поднялся, и где-то по ходу движения тунику сменил чёрный костюм странного, какого-то дурацкого покроя, а волосы стали короче.

Что же, вкус у моего нового раба своеобразный. Но ему самому в этом ходить, так что придираться не буду.

— Деррен! — обрела голос леди пауков. — Что всё это значит?! Как ты смеешь?

Деррен (вот как его, значит, зовут) улыбнулся. Нехорошо так, ехидно. А ведь это искусство, между прочим: не показывая клыков, улыбаться так, что всем сразу становится понятно — они у тебя таки есть.

— Ах да, — протянул он, — вы правы, леди. Я забыл одну маленькую формальность…

Мистресс, кажется, слегка приободрилась.

— Потрудись впредь не забывать!

— Разумеется, — ох какая у него улыбка злорадная… А он красавец, когда вот так вот улыбается.

Между тем, Деррен демонстративно поднял руку, закатал рукав, внимательно осмотрел печать на предплечье, при виде которой меня передёрнуло, и слегка подул. Темномагический рисунок вспыхнул искрами и растворился.

— Теперь всё, — довольно сообщил Деррен. — Госпожа… Может, я их убью, и мы спокойно пойдём?

Мне всё меньше это нравится.

— Прекрати паясничать, пожалуйста, — попросила я сухо. — Мистресс, скажите, нужно ли ещё что-нибудь? И не можем ли мы вернуться к ужину — и к обсуждению торгового договора?

— Можем, — будто через силу, сказала она.

— Вот и славно. Ты… Деррен, — почему мне так странно называть его этим именем? — Пожалуйста, следуй за мной. Молча. Больше, чем на пять шагов, не приближайся. Это понятно?

Он посмотрел на меня тепло и чуть насмешливо.

— Госпоже не стоит меня опасаться, — мягко заметил он. — Я умру скорее, чем причиню вам вред.

Ну-ну.

— Я опасаюсь всех. И да, будь добр, помолчи пока.

Он склонил голову, показывая, что всё понял.

Я тихо вздохнула. И что это, спрашивается, всё-таки было?..

*

— … Торговый договор стал бы опорой для наших наций и принёс бы процветание. Острова сидхе, став менее закрытыми, получили бы широкий поток импорта и экспорта, а также — прибыль с судов, проходящих через проливы и останавливающихся в портах. Это оживило бы торговлю и открыло новые горизонты…