Девушка улыбнулась и выскользнула из комнаты.

– Выглядит аппетитно, – заметил гость и взял с подноса кусок хлеба.

Тесс догадалась купить на рынке несколько рыбин, и на втором подносе стояли те же блюда, что и на ее собственном.

Эва несколько секунд как завороженная смотрела на его пальцы, когда он ломал хлеб, потом проговорила:

– У меня есть одно условие, прежде чем я предоставлю вам доступ к деньгам моего брата. – На мгновение задумавшись, она добавила: – Точнее, два.

Мужчина нахмурился, продолжая терзать хлеб длинными пальцами.

– Что за условия?

Эва глубоко вздохнула.

– Я буду вести бухгалтерию «Хартс-Фолли» до тех пор, пока театр не откроется.

– Но мы так…

– И еще, – решительно отмахнулась от его возражений Эва. – Вы будете позировать мне как модель.

Несколько минут Аса Мейкпис смотрел на эту безумную женщину, словно не веря своим глазам, потом откинул голову и расхохотался, да так, что на глазах выступили слезы. С того самого момента, как она вырвала его из приятнейшего сна рядом с теплой обнаженной Виолеттой, его день становился все хуже и хуже. Все катилось под откос. Мисс Эва Динвуди была как одна из вестниц рока, которые всегда преследуют неудачливого героя в мифах: гарпия или кто-то наподобие. Кстати, ее нос здорово напоминал клюв. С тех пор, как к нему явилась мисс Динвуди, у него адски болела голова, он лишился основного солиста, избил проклятого Шервуда – и все за каких-то несколько часов. А теперь очередная новость: она соглашается открыть кредит только при условии, что он впустит ее в свой бизнес да еще – это вообще немыслимо! – будет ей позировать, словно у него уйма свободного времени.

Его парк – его детище – для него важнее всего на свете. Если это принесет деньги для его театра, он готов танцевать голым посреди Бонд-стрит, а посидеть немного голым в гостиной не такая уж высокая плата, если разобраться. К тому же стыдливостью он не страдает.

Аса поднял глаза и обнаружил, что его гарпия тоже улыбается.

– Не понимаю, почему мои условия показались вам такими забавными. Вас развеселило предложение попозировать мне? – Ее губы – единственная мягкая часть, которую Аса успел разглядеть в этой женщине, – чуть дрогнули.

Он вовсе не хотел задеть ее чувства! Даже не думал об этом!

– Что касается бухгалтерии, – пробормотал он, запихнув в рот изрядный кусок хлеба, – вы все поймете, когда увидите мои гроссбухи, а по поводу второго условия… – Он повел плечами, сбросив сюртук. – Хотите начать прямо сейчас?

Ответом ему стали абсолютно круглые глаза. Аса не мог не ухмыльнуться и начал расстегивать жилет. Похоже, леди положила в рот больше, чем сможет прожевать.

– Что вы делаете? Прекратите немедленно! – едва не подавившись, воскликнула Эва, стараясь не выдать панику, а он уставился на нее, изобразив святую невинность, и принялся расстегивать рубашку.

Ее взгляд на мгновение задержался на его пупке, когда он вытащил рубашку из-за пояса бридж, и метнулся в сторону, словно маленькая канарейка, испуганная уродливым помоечным котом.

– Вы же сами сказали, что я должен стать вашей моделью.

– Но я не говорила, что без одежды! – возмутилась Эва.

Аса нахмурился.

– Тогда что вы имели в виду?

Эва вздохнула и выпрямила спину так, что сидеть прямее попросту невозможно, и чопорно проговорила:

– Я имела в виду, что хочу нарисовать вас таким, как есть, и полностью одетым. И начать намерена завтра, а не сейчас.

Он несколько секунд смотрел на собеседницу, потом окинул взглядом себя. Его жилет был мятым, рубашка не успела до конца высохнуть. Какая, к черту, разница? Если она рисует пастухов или полевых рабочих, и видит его таковым, значит, так тому и быть. Вероятно, он для нее неотесанный мужлан – разве таких рисуют обнаженными?