Тут Елена не преувеличивала. Наша Горгона терпеть не могла, когда мы, минуя её, обращались к финансовому директору. Надежда Борисовна, наш финансовый директор, по сравнению с главбухом была ангелом во плоти. Давно уже пенсионерка, она продолжала работать. В том, что она подпишет заявление на отгул я и не сомневалась. Но перспектива писать в понедельник заявление по собственному не радовала. А выбор не велик. На одной чаше весов работа и финансовая независимость. А на другой - счастье в личной жизни, которое я обязательно обрету после визита к целителю. И то и другое было для меня важным.

Вспомнились вдруг сюжеты женских романов, в которых героиня в борьбе за личное счастье проходила испытания всякими лишениями и трудностями. Неужели я хуже? Если представить наихудший вариант, то Сколопендровна в понедельник всего лишь проорётся громче прежнего и уволит. Но не я первая, не я последняя. Работу я другую пусть и не сразу, но найду. А вот Ромка ждать не будет. Он у меня такой красавец, сразу к рукам приберут. Тут, вспомнив, что Ромка уже не у меня, я тяжело вздохнула. Даже от мыслей, что он будет обнимать другую девушку, целовать её и говорить всё то, что говорил мне в наши лучшие времена, становилось физически больно. И эта боль сработала как спусковой крючок. Да гори синим пламенем эта работа! Схватив своё заявление, я отправилась к финансовому директору.

Белесые разводы в подъезде, ведущие в квартиру по-соседству, возвестили о том, что новые жильцы все-таки явились и уже готовы наполнить нашу размеренную жизнь звучанием дрели и перфоратора. Но я была сейчас в таком приподнятом настроении, что ничто не могло омрачить его. Я чувствовала себя стойким оловянным солдатиком, готового храбро сражаться за свою любовь и даже пасть в неравной схватке с Инессой Давидовной.

Я заперлась в своей комнате и, напевая и пританцовывая, распахнула гардероб, дабы подобрать подходящую одежду для завтрашней судьбоносной поездки к целителю. Не знаю почему, но я всей душой чувствовала, что завтра всё изменится. Завтра начнется новый этап в моей жизни. Я не просто так возлагала большие надежды на этого неведомого целителя. Мы с Лилькой, действительно, перепробовали массу способов похудения. И вовсе не были теми девицами, которые, лежа на диване и наслаждаясь сдобной булочкой, гадают, чтобы такое съесть, чтобы похудеть. Свою проблему мы осознавали и пытались с ней бороться. Но каждый раз терпели неудачу. То ли делали что-то не так, то ли быстро «сходили с дистанции», но факт был налицо. А точнее, на животе и бедрах. Нам обеим нужен был волшебный пендель, и целитель как раз и станет тем, кто его отвесит.

Когда мне хорошо, я пою. А сейчас мне было не просто хорошо, я была наполнена сладким предвкушением скорого преображения. И я запела то, что ассоциировалось у меня с самым светлым периодом моей жизни. С детством. Когда пухлые щечки с ямочками вызывали умиление у всех окружающих. Когда никто не тыкал пальцем в мой пышный бок, а бабуля, наблюдая, как я тянусь за очередным пирожком, ласково гладила меня по голове. Запела я что-то про облака и белогривых лошадок. Громко, звонко, от души. Затем репертуар сменился, и я попыталась исполнить что-то из заграничной попсы, по принципу «как слышу, так и пою». И даже перед зеркалом изобразила что-то среднее между лунной походкой и танцем маленьких утят.

- Отлично поёте, - приглушенный мужской голос остановил мои кривляния перед зеркалом. Я оглянулась. В комнате никого. Дожила. Уже голоса слышу.