Те две женщины, которых Никита в алкашку определил и отхлебнули. Галина глаза на меня вытаращила, мол, не вздумай. А я что, идиотка набитая? Я отказалась, сказала, что у меня аллергия на сухофрукты вплоть до отека. И Галина не стала, говорит, что у нее с утра живот бурчит. И потом всю дорогу стонала: «Ой, живот. Ой, мне бы в кустики». Доехали до какой-то станции, Галина все-таки упросила остановить, в туалет ей надо. Те две спят, их не добудишься. Лариса сказала, что тоже пойдет в туалет, а мы по очереди с ней, чтобы не потерялись. Галина первая выскочила из газели и с криком: «Помогите, убивают!» драпанула на станцию. Я даже сообразить ничего не успела, как дверь газели захлопнулась, и водитель рванул с места. И я поняла, что это мой последний шанс на спасение. Заорала: « Мне тоже надо в туалет!»

Тут этот Никита меня на место толкнул. И стал в лицо совать эту бутылку с «компотом». Я отбрыкиваюсь. Он орет: «Ларка, держи её!»

Я её лягнула, она за живот схватилась. А я в ужасе от происходящего, стряхнула с себя Никиту и рванула дверь газели. Никита на меня со спины навалился, хотел рукой за шею обхватить. Но у меня три двоюродных брата, я в детстве с ними дралась на равных. Я ему затылком в нос, и он как толкнет меня. Ну я и вылетела на обочину.

На моё счастье следом машина ехала. В ней женщина с мужем и взрослым сыном были. Они остановились. Вызвали «Скорую» и полицию. Они же видели, что меня вытолкнули на ходу. Меня сюда и привезли.

15. Глава 15

Видно было, что Лильке рассказ дался нелегко. Да и меня немного потряхивало. Нет, как хотите, но я уверена, что это мироздание сигнализирует мне и моей подруге, что хватит искать легкие обходные пути к похудению. Есть один надежный вариант: жрать на полведра меньше. Ну и плюс физическая активность. А то мы с Лилькой вместо простого и легкого способа похудеть только неприятности себе нашли. У меня случилось рандеву с маньяком, а у неё битва с сектантами.

- Лиль, так ты с полицией пообщалась?

- Пообщалась. Заявление об утрате документов написала. О нападении этого Никиты заявила. Только понимаешь, они о сектантах и слушать не стали! Вот то, что меня из машины вытолкнули – это, да, преступление. А всё остальное – нет! Потому что сама к ним пришла, сама деньги перевела, никто не заставлял. Понимаешь?

Я махнула рукой. Уж мне ли не знать? Я все это уже проходила.

- Только, Лиль, тут еще вот такой момент. Ты свидетель. И эта Галина тоже. Но у них остались твои документы, они знают, где ты прописана. А ты, кстати, где прописана?

- У родителей.

- Значит, пока тебе к родителям нельзя. К мужу, я так понимаю, тоже не вариант? А когда тебя выписывают?

- Завтра. Я врача попросила. Так-то в понедельник должны. Но завтра перевязка и всё, что тут до понедельника делать? Вот меня завтра после перевязки и отпустят. А к чему ты ведёшь?

Я посмотрела на Лильку с состраданием. Она еще не догадывается?

- А к тому, что если эти сектанты вдруг решат, что ты слишком много видела и слышала, они попытаются тебя нейтрализовать. Давай сделаем так. Завтра я тебя заберу из больницы к себе. Мои всё равно на дачу уехали, мне папа позвонил, чтобы не потеряла их. Так что на выходные квартира в нашем полном распоряжении. А в понедельник нам надо попытаться попасть на прием к Феликсу Эдуардовичу. Тип вредный, но именно он этими сектантами и занимается. Вот пускай тебе, как ценному свидетелю, охрану выделит. Ну или примет какие-нибудь меры. Не знаю. Но с ним обязательно надо побеседовать.

- Ты думаешь, все так серьезно? Да что я такого особого видела? То же, что и все остальные, - Лилька даже головой покачала, так она не хотела становиться ценным свидетелем.