Действительно, как я сама не догадалась?! Спрятав по совету Юма брошюру, свернула на аллею, ведущую к столовой. Лохматик шагал рядом, сразу же взяв за руку. Мне было приятно. Немного смутило, что нас увидят скрипачки, но это была минутная слабость.

***

Мой новый знакомый хоть и учился композиции, тоже интересовался пространственной магией и пошёл бы в портальщики, не будь у него непреодолимой любви к музыке. Прогуливаясь после обеда и беседуя, мы забрели в дальний уголок парка, откуда были видны башни моего будущего факультета. Юм посмотрел на них с печалью во взгляде и сказал:

— Счастливая ты, Лина! Столько новых миров сможешь посетить, сколько обычному магу и не снилось.

Я не стала его разубеждать, хотя чужие миры меня нисколько не влекли, в свой бы попасть хотя бы ненадолго, я безумно скучала о Данечке. Какое это счастье — наблюдать, как мой мальчик сосредоточенно читает или рисует, помогать в освоении компьютерной программы или сопровождать на прогулке! Да просто поговорить! Как я жалела сейчас, что частенько отмахивалась от племянника, занятая домашними делами!

От воспоминаний отвлёк вкрадчивый голос Юма:

— Хочешь послушать первую часть дипломного концерта? — немного подождав моей реакции, он уточнил: — Для фортепьяно с оркестром.

Машинально кивнув, я с удивлением огляделась: нет ли в кустах рояля, случайно? Мы остановились на солнечной полянке, окружённой густой сиренью, ещё не успевшей распуститься. Юм усадил меня на свежий дубовый пень, а сам забрался на бугорок, оказавшись передо мной, как на сцене. Он собирается исполнять свой концерт на губной гармошке? Или на свистульке? Что ещё можно таскать с собой?

Ну и глупая же я! До сих пор не привыкла, что люди, владеющие магией, могут где угодно достать из пространственного кармана любую вещь! Предположение моё подтвердилось. Лохматик сложил пальцы нужным образом, прошептал что-то неслышное и начертил в воздухе руну. А вот, запустив руку в сверкающий обруч, вытянул из невидимого мешка не гитару или скрипку, а… дирижёрскую палочку.

Юм с достоинством поклонился и вскинул руки, давая знак невидимому оркестру. В ту же секунду рассыпалась по траве барабанная дробь, её подхватили литавры, следом вступили флейты и, наконец, громко и решительно зазвучал рояль. Несуществующий пианист играл виртуозно. Я невольно подалась вперёд и внимала лившейся отовсюду музыке так, словно ничего в жизни больше не услышу. Это было потрясающе!

 Меня в музыкальную школу не отдали, намучались с Викой, она через силу закончила её по классу фортепьяно, все пять лет ноя и стеная, что ненавидит инструмент и ноты. С бабулей спорить было бесполезно, старшую внучку она заставила завершить начатое, но меня не решилась подвергать этим истязаниям. А я так хотела учиться! Пыталась самостоятельно освоить нотную грамоту, но дальше первой части «Лунной сонаты» у меня дело не пошло. И то, по словам дававшей мне уроки сестрицы, исполняла я это произведение как парадный марш, а не как романтичную историю. Не знаю, дело в отсутствии таланта или Вика не слишком правильно меня учила…

Когда оркестр замолчал, а дирижёр опустил руки и посмотрел на меня, пытаясь определить какое впечатление произвела его музыка, я заметила, что плачу. Щёки, подбородок и даже шея были совершенно мокрыми.

— Что с тобой, Лина? — Юм соскочил с бугорка и в два шага преодолел разделявшее нас расстояние: — Ты слышала?

Осушив слёзы, я резко встала:

— Конечно! Я же не глухая. Твоя музыка великолепна, поздравляю!

— Ты правда слышала? — он взял мои ладони и приблизился, внимательно вглядываясь в лицо.