Екатерина обвела взглядом зал, надеясь найти поддержку среди присутствующих. Но принимать чью-либо сторону, когда не ясна позиция Лунина, никто не решился. Видя это, Екатерина сняла очки и, близоруко сощурив глаза, села на свое место.

– Значит, так, мой трудовой ресурс не трогать! Катерина, это ваш отдел не в состоянии продать квартиры! Чем вы занимаетесь в компании с утра до ночи? А? Тогда, может, пусть, как раньше, продажей занимаются риелторы, а вы попробуете реализовать себя на другом поприще?

Екатерина Стоянова покраснела. Она всегда краснела, как девчонка, когда на нее давил своим авторитетом Власенко.

– Ладно, – Лунин прервал назревающий скандал. – Екатерина, сколько у нас зависло квартир?

– Тридцать.

– Поступим следующим образом – сделаем в оставшихся квартирах ремонт под ключ и постараемся продать.

– Это дополнительные расходы, а как же быть с изначальной ценой? – подал голос главный бухгалтер.

– У вас есть более конструктивные предложения? – задал встречный вопрос Лунин. Вариант с продажей квартир он для себя выбрал и больше не хотел никого слушать.

Власенко захлопнул ненужную папку и вовремя замолчал. В лексиконе у него оставались только непечатные слова, и все они касались исключительно Екатерины Стояновой.

– Цену квадратного метра оставим прежней. Срочно просчитайте и доложите мне, что мы будем иметь, если в будущем станем продавать жилье под ключ? – распорядился Лунин.

Идея строительства и продаж квартир с выполненными внутренними работами, внезапно пришедшая в голову, непроизвольно втянула Лунина в рабочие проблемы, и он на минуту забыл о нависших личных проблемах и шантаже.

Коллектив зашумел, обсуждая неожиданную идею шефа. Лунин тяжело вздохнул и задумался, понимая, что если он в ближайшее время ничего не предпримет, то платить придется Эдуарду с каждым разом все больше и больше. И этому не будет ни конца, ни края. «Аппетит приходит во время еды», – мрачно подумал Лунин.

Через полчаса совещание окончилось. Все, кроме Власенко, покинули зал переговоров.

– Как дела с цементом?

– Да никак. Чувствовала моя душа – не стоит связываться с непроверенными мошенниками.

– А что, мошенники бывают еще и проверенные?

– Бывают, – утвердительно кивнул Власенко. – Я весь заказ отправил обратно на склад.

– Предоплату вернут?

– Уже вернули. Я им передал заключение экспертизы и пригрозил судебным иском. Перенимаю опыт Ханенко.

– Андрей, у тебя есть кто-нибудь в органах? – Лунин задал вопрос, который волновал его больше, чем возврат цемента.

– Очередной наезд?

– С наездом я бы разобрался без тебя. У меня легальный вопрос. Помнишь, ты говорил о родственнике? Мне нужна консультация.

– Ну, я позвоню и договорюсь. Если у тебя все – я поехал.

– Слушай, Андрей, ты чего прицепился к этой Стояновой?

– Да ничего я не прицепился! А ты чего? Спишь с ней?

– Нет. Я не люблю таких. Слишком правильная. Одна морока.

Лунин пожал протянутую руку Власенко и впервые позавидовал женщинам. Ибо женские слезы нельзя принять за беспомощность и плакать женщинам простительно.

Он хотел предложить Власенко выпить, но, рассудив, что, выпив, сам может наговорить лишнего, быстро простился и направился в свой кабинет.

На мобильном телефоне, лежащем на столе, было пропущено больше десятка звонков, три из которых были от Ксении.

– Игорь Дмитриевич, – Ирена приоткрыла дверь кабинета, – вам звонила Галина Адамовна, просила перезвонить.

Лунин набрал номер сразу, как закрылась дверь за секретаршей. В душе что-то шевельнулось похожее на тревогу. Первое, о чем он думал всегда, когда звонила мать, что Насте стало хуже.