– И вам не хворать, Назарий. – Рядящийся под ценителя искусства и интеллигента матерый уголовник решил сегодня не рассусоливать и сразу перешел к делу. – Что вы делаете сегодня вечером?

Это уже даже не сговор, а фатум какой-то. Конечно же, и этому собеседнику отвечать в шутливой форме не стоило, но совсем по другим причинам. Поэтому ответ был предельно вежливым и взвешенным:

– Мне кажется, вы сейчас поведаете мне, как именно я проведу этот вечер.

– Даже если у вас намечены какие-то дела?

– Станислав Петрович, вы ведь знаете, что, если надо, я отложу любые дела.

– Назарий, – с легкой укоризной сказал Пахом, – мы уже обсуждали это. Мне не хотелось бы, чтобы вы именно так воспринимали мои просьбы. Я давно заметил, что страх порождает врагов.

– Станислав Петрович, это не страх, а искреннее уважение, – попытался я изобразить прогиб. И если честно, соврал всего лишь процентов на восемьдесят.

Точнее, я предпочел бы это назвать осторожностью и предусмотрительностью. Позорно бояться шпану в подворотне. Там не нужно раздумывать, там нужно драться, а испоганить себе жизнь необдуманным ответом человеку уровня Пахома было бы сущей глупостью. Это все равно что встать на рельсы перед паровозом, подбадривая себя словами, что я смелый, отважный и поэтому все будет хорошо.

– Ну, если уважение, тогда ладно, – с явно читаемой улыбкой в голосе ответил Пахом.

А еще я смог прочувствовать все то, что он недосказал. Не самое приятное ощущение.

– Думаю, хватит реверансов, – окончательно перешел к делу Пахом. – Сегодня мне могут понадобиться ваши профессиональные услуги для оценки картины. Вообще-то я получаю ее у одного из ваших коллег, причем маститого и имеющего право выдавать оценочный сертификат, но вы должны понимать, что в нашем мире сертификаты – это никому не нужная бумажка. Важнее доверие, а к этому человеку у меня нет его ни капли.

– Мне нужно будет подъехать к вам?

– Нет, – после паузы ответил Пахом. – Косарь заберет вас у вашего дома и отвезет в галерею. Потом мы, надеюсь, встретимся и обсудим мое новое приобретение.

Оно, конечно, нужно было бы признаться прямо сейчас, но почему-то во мне взбрыкнул недовольный слишком уж раздраженный собственным страхом авантюрист, и я просто сказал:

– Буду ждать звонка.

Если честно, мне все еще никак не удается определиться с отношением к этому человеку. Он интересный собеседник, всегда ведет себя вежливо и корректно. Но блин! Одного взгляда его ледяных глаза хватало, чтобы по спине начинали бегать мурашки. И что самое важное, я ни разу не чувствовал от него выбросов энергии разрушения. Этот вежливый удав умел контролировать себя на феноменальном уровне, и, боюсь, если я когда-нибудь и уловлю черные эманации Пахома, то случится это за пару секунд до моей смерти. Так что о недомолвках и задуманной интриге я пожалел уже через пару секунд после завершения разговора. Не скажу, что сидел как на иголках в ожидании разрешения неоднозначной ситуации, которую сам же по глупости и создал, но надоедливая мысль жужжала где-то на задворках сознания и не давала полностью расслабиться.

Невольно позавидуешь оркам, в башках которых нет места сомнениям, лишь отведены секторы для отваги, благородной ярости и всякой другой непонятной мне фигни. Да уж, Назарий Аристархович, зажирели вы, батенька, обросли богачеством и вон даже слугу заимели. Вот и ушла удаль молодецкая, безбашенная.

– А вот фиг вам, – ворчливо ответил ее своему внутреннему скептику, почему-то заговорившему в старинной манере. – Если бы ушла, сидел бы я здесь, как мой предшественник, и перепродавал бы всякий мусор.