Увидев, как Алим и его блондинка входят в приватный лифт, Габи поджала губы: она завидовала блондинке, которую ожидала интимная встреча с Алимом и которая уже сейчас обвивалась вокруг него и что-то шептала на ухо.

Только когда двери лифта захлопнулись, отрезая парочку от фойе, Габи вспомнила, что ей надо заниматься чужой свадьбой.

В бальный зал вели большие двойные двери; Габи распахнула обе створки, чтобы Мона могла оценить полный эффект. Зал был великолепен. Сперва взгляд притягивали огромные хрустальные люстры, но каждая деталь была пиром для глаз.

– Molto bello… – выдохнула Мона; Габи с облегчением тоже перешла на итальянский. – Я помню этот зал совсем не таким!

– Алим, владелец отеля, полностью переделал его. Паркет начистили, люстры починили. «Гранде Лючия» снова превосходное место для свадьбы.

– Я знаю, – призналась Мона. – Вообще-то мы с Джеймсом здесь познакомились. Мои бабушка и дедушка отмечали здесь юбилей. А Джеймс навещал… – Мона оборвала себя. – Мне просто не нравится, что Флер принимает все решения только потому…

Мона прикусила язык. Она явно не хотела говорить лишнего. Из природного любопытства Габи хотела продолжения. Флер тоже избегала подробностей. В списке гостей со стороны жениха их было очень немного; только его свидетель прилетал из Шотландии. Отец Джеймса не упоминался. Может, Флер вдова…

Но это все было не ее дело; и она снова сосредоточилась на организации самой лучшей свадьбы.

– Представляю, как буду танцевать вечером под этими люстрами, – сказала Мона.

– Что может быть прекраснее… – согласилась Габи, и указала на маленькую галерею на западной стене, откуда в былые дни избранные гости наблюдали за происходящим в зале.

– Фотограф может сделать оттуда великолепные снимки. Фотограф, с которым я… то есть «Матримони ди Бернадетта» регулярно сотрудничает, снимает оттуда превосходные кадры. Потрясающие.

Она видела, что у Моны пробуждается интерес.

– Ты рассказывала про юбилей, – напомнила Габи.

– Бабушка и дедушка здесь поженились, – ответила Мона. – Иногда они показывают запись того, как танцуют на свадьбе.

– Правда?

– Я даже помню этот паркет по фотографиям с праздника. Словно переношусь в прошлое.

Да, даже паркет в бальном зале был великолепен: черное и красное дерево и дуб, выложенные в цветочные узоры и отполированные до блеска.

– Они до сих пор танцуют свой свадебный танец?

Мона кивнула, и Габи поняла, что место для свадьбы определено.

Играть будет струнный квартет, но Моне понравилось предложение Габи – станцевать первый танец под ту же запись, что и ее бабушка с дедушкой.

И так стала рождаться великолепная свадьба.

Сияющая невеста вернулась к Флер и Марианне обсуждать планы. А Габи, к своему изумлению, увидела, как давешняя блондинка сердито шагает через фойе. Что-то подсказывало ей, что Алим только что отцепил ее от себя вопреки ее воле.

Намного позже Габи позвонила Розе, чтобы сообщить о дате свадьбы.

– Я уже приступила к платью, – сообщила Роза. – Хотя времени для одного из моих платьев мало, даже если остается только подогнать.

Габи весь день занималась другими; но теперь она решила сделать что-нибудь для себя. Она до сих пор светилась счастьем оттого, что Алим перебросился с ней парой слов. Конечно, то, что он отослал любовницу, с ней никак не было связано, но Габи была мечтательницей, и ее фантазия уже разыгралась.

– Можно я приеду примерить серебряное платье? – спросила она.

Мечтать об Алиме было прекрасно.

Свадьба получилась прекрасной. Не то чтобы у Габи нашлась хоть секунда, чтобы ею насладиться.