Олег не возвращался, Нина мрачнела, в конце концов, они отправились к бане вместе.

– Ну и? – Нина хмуро осмотрела внучатого племянника, уныло прислонившегося к бревенчатой стене.

– Разговаривают. Белый в шоке, боится, никому не верит. От говорящего кота, правда, шок только усилился, и теперь бедняга приходит в себя, только очень медленно. Мне Мяун велел отойти подальше, потому что бедолага мужчин боится. С ним это как раз какой-то парень сделал. Хвост отрублен почти полностью, ну, в общем, жуть.

С чердака слышались пофыркивания и мяуканье.

– Олежка, ты иди тогда, и вы, Нина Ивановна, тоже. Я побуду. Может, я меньше его испугаю.

Ане пришлось ждать недолго. В проёме чердачной двери показалась круглая рыжая морда. Мяун осмотрел окрестности, подмигнул Ане и исчез в темноте.

– Как много в моей жизни появилось нового и неизведанного, – размышляла Аня. – Например, мне и в голову не приходило, что коты умеют подмигивать. Впрочем, что они могут вредничать, изощрённо хитрить, выстраивать многоходовки, я тоже понятия не имела. Век живи, век учись, и всё равно тебя обведёт вокруг лапы какое-то хитрокошечье создание.

– Аня, он готов спуститься, только очень боится. Просит его никуда не вести, а просто дать поесть. Ты можешь подняться?

Аня не очень-то хотела лезть на ледяной чердак, по скользкой лестнице, но выбора не было.

– Ой, мамочки мои, бедный ты мой!

Белоснежный молодой котик сидел неподалёку от чердачной двери и выглядел откровенно плохо. Сено, которым были выстелены доски, сильно испачкано кровью, белая шёрстка тоже. Огромные ярко-жёлтые глаза не мигая уставились на Аню.

Она подобралась поближе и начала гладить голову и шею дрожащего от ужаса и боли кота.

– Послушайте, я всё понимаю, про то, что ему страшно и больно, но без ветеринара он умрёт.

Кот вывернулся из-под её руки и ринулся в угол.

– Она правду говорит. Ты замёрзнешь или от потери крови погибнешь, – Мяун вздохнул. – Я тебе обещаю, что она не причинит тебе зла. Я доверился ей полностью и остался жив.

Кот бессильно слушал уговоры Мяуна, а потом просто плашмя лёг на сено и закрыл глаза.

Спустить его оказалось непростой задачей. Взять так, чтобы ему не было больно, Аня не могла. Пришлось спускаться, брать старую переноску, оставленную на даче ещё летом, стелить туда пелёнку, лезть обратно, перекладывать кота туда. Он к тому моменту ослаб так, что уже не сопротивлялся.

Олег уже прогревал машину, и они поехали в клинику, как только Аня спустилась с чердака, бережно придерживая переноску.

– Да какая же скотина такое сотворила! – ахнула молоденькая девушка-ветеринар. – У него и под хвостом всё разбито. Боль же жуткая! Бедный ты бедный…

Кот только безнадёжно посмотрел на Аню, когда ему кололи наркоз.

– Не бойся, скоро ты проснёшься и тебе будет гораздо лучше, – твёрдо пообещала ему Аня.

– Это уже не первый случай, – грустно сказала врач, когда закончила обрабатывать коту обрубок хвоста и вынесла спящего бедолагу Ане и Олегу. – Пришлось кастрировать, мы не договаривались, но там всё было повреждено и выбора у меня не было.

– Да, мы всё оплатим, – закивала Аня. – А вот вы сказали, что это не первый случай…

– Развлекается так кто-то в округе. Кошкам хвосты рубит. У нас уже третий такой случай. Так это только те, кого привезли, – ветеринар безнадёжно махнула рукой и продолжила: – Одно дело, когда мы щенку хвост купируем. Там хрящики тонкие, делается с обезболиванием и заживает стремительно, а тут чистый садизм!

– Да я и со щенками не понимаю, зачем это делать, – пожал плечами Олег, которому хвост Дика очень даже нравился.