Собственно говоря, вечер прошел прекрасно, хотя и с нотками грусти. Мужу и жене не хотелось так внезапно расставаться, но оба прекрасно понимали, что разлука будет не слишком долгой.

Утром он отвез Марию на Ленинградский вокзал и оставил ее с труппой, ожидавшей начала посадки на поезд до Пскова. Строева категорически отказалась от того, чтобы муж провожал ее до вагона. Актриса заявила, что терпеть не может сопливых расставаний, и чуть ли не силой заставила Льва Ивановича уехать на службу, не дожидаясь отправления поезда.

Сыщик ей уступил и снова почувствовал необъяснимую грусть. Словно жена, уезжавшая на гастроли, забрала с собой какую-то очень важную часть его души.

Потом, отъехав от вокзала, Гуров обратил внимание на заморгавший топливный значок. Вчера, возвращаясь вечером с работы, он не ведал о том, что утром ему придется крутиться по Москве, и не заправил автомобиль. В принципе, Лев Иванович обычно делал это по утрам на ближайшей к дому заправке, но сегодня, из-за суеты, вызванной отъездом Марии, даже не обратил внимания на датчик топлива.

Сыщик недовольно поморщился в ответ на подмаргивание значка и начал искать ближайшую АЗС. Она находилась не по пути в Главк, но до следующей, особенно по столичным пробкам, бензина могло и не хватить. Именно поэтому Гурову пришлось чуть вернуться и проехать на Каланчевскую улицу.

На заправке было полное самообслуживание.

Поэтому Гуров вставил пистолет в горловину бензобака, а затем подошел к окошку, чтобы оплатить бензин.

– Мне двадцать литров девяносто пятого, – заявил он кассирше и приложил карту к терминалу оплаты.

– Мужчина, платеж не прошел! – сказала немолодая и не особо привлекательная женщина, сидевшая за зарешеченным окном.

Гуров попытался расплатиться картой еще раз, но результат оказался тем же самым. Платеж упорно не хотел проходить. Кассирша заверяла клиента в том, что причиной тому не терминал оплаты, а какие-то нелады с его банковской картой.

Лев Иванович решил, что спорить с кассиршей бесполезно, и расплатился наличными, выгреб почти все купюры из портмоне. Он недоуменно пожал плечами, сам заправил «Пежо» и отправился в Главк.

По дороге сыщик не удержался, остановился рядом с первым попавшимся магазином. Зайдя внутрь, он взял из холодильника бутылку минералки и пошел пробивать ее на кассу. Результат оказался точно таким же, как и на бензозаправке.

– Извините, но ваш платеж не проходит, – сказала ему продавщица, после того как Гуров попытался расплатиться картой.

Он отдал за минералку последнюю мелочь из портмоне и вышел из магазина, начиная кипеть от негодования. Сыщик уже догадался, что именно произошло. Ему не терпелось выяснить у «безопасников», как они смогли так быстро провернуть свои грязные делишки.

Впрочем, Гуров тут же подавил в себе раздражение. В конце концов, следователи из УСБ только выполняли свою работу. Вполне возможно, что на их месте он поступил бы точно так же.

В Главке сыщик сразу почувствовал на себе любопытные взгляды. На него исподтишка глазели все, начиная с дежурных на посту, заканчивая заместителями Орлова. Впрочем, едва Гуров заострял внимание на этих излишне любопытных персонажах, они тут же отворачивались, делали вид, что заняты своими делами, либо смущенно улыбались и здоровались с ним.

Было очевидно, что о деле, заведенном на полковника Гурова Управлением собственной безопасности, знали абсолютно все. Но подходить и спрашивать напрямую, что именно произошло, в Главке было не принято. Льва Ивановича здесь уважали, побаивались, ему завидовали. Но очень мало кто из офицеров мог похвастаться тем, что был на короткой ноге с сыщиком. Вот никто и не решался напрямую задавать вопросы. Иначе можно было нарваться на жесткий ответ.