Ее трясло от злого Марата, от доброго Марата. Ее по факту просто трясло от нахождения рядом с ним. И тут она опять подумала, что ей говорили врачи и психологи.

“Может, он поймет?” — прикусив губу, подумала Нина.

— Когда мне было шестнадцать, я поехала на дачу с подругами, — не поднимая головы, вдруг начала Нина. Марат сдвинул брови, не понимая, о чем она, но девушка продолжила: — Все мои подруги были старше на два-три года. Одна я малолетка. Компания оказалась довольно большая, человек двадцать пять. Дом, в котором мы отдыхали, принадлежал местному богатому мажору. Меня-то и взяли, потому что я ему понравилась. — Нина опять громко вздохнула. — Все пили, веселились…

— Он тебя изнасиловал? — не выдержал напряжения Марат. Знал, что лезет не в свое дело, но мысль, что его девочке причинили боль, выворачивала наизнанку и порождала желание убивать.

— Да, — еще тише подтвердила его догадки Нина, а потом сказала то, от чего у мужчины в глазах потемнело на секунду: — Он и его пять друзей. Я была девс…

— Блядь! — рявкнул Минаев и фиганул по рулю так, что кожаная обивка треснула по шву.

Зачем она это рассказывает? Неужели думает, что она ему противна? Глупая.

— Врачи говорят, что моя нимфомания – результат травмы. Вместо отвращения у меня возникло необъяснимое влечение к сексу, — словно оправдывалась она.

Нина еще много говорила. Рассказывала про какие-то исследования. Всевозможные практики и методики, которые ее заставляли проходить родители. Все это время она, как нашкодивший котенок, не поднимала голову. Смотрела на свои голые колени и все сильнее натягивала футболку Марата, словно пыталась скрыть от него невидимые раны.

В какой-то момент машина остановилась. Нина невольно подняла взгляд и поняла, что она не знает это место.

— Где мы? — напряженно спросила девушка, оглядываясь по сторонам.

Элитный район впечатлял размерами. Детскую площадку в центре неимоверно красивого парка окружали новостройки. Возле одной из них и остановился Марат.

— Пошли, — кинул ей мужчина.

— Нет! — неожиданно взбунтовалась Нина. Ее смущало очень много вещей. Она в одной только футболке практически на голое тело. Несмотря на то, что она блондинка, Нина догадалась, что тут живет Марат. Возник необъяснимый страх. Страх быть отвергнутой.

— Тут нет никому дела, как ты выглядишь, — опять угадал ее мысли Минаев.

— Дело не в этом! — немного истерично пискнул Нина. Скупая слеза скатилась и оставила темный след на серой футболке.

Одна. Вторая…

Ни с того ни с сего девушка взорвалась в громких рыданиях. Стало стыдно. Стыдно за себя, за свои поступки. За чувства к мужчине, который, по мнению Нины, никогда не примет ее. Впервые в жизни ей хотелось не только его тело, но и увидеть его душу. Показать свою. Попробовать…

“Отношения” — неимоверно страшное для нее слово. Ведь она никогда в них не находилась. С Сэмом было удобно. Но ничего, кроме страсти и уважения, она не чувствовала, а тут…

Сердце болит. В груди постоянно ноет. Голова идет кругом, когда он рядом. Ноги становятся ватными. Неужели это и есть любовь?

Нина закрыла лицо руками от собственной беззащитности. Сдерживаться сил не осталось. Хотелось выть от боли, что раздирала изнутри.

Кто-то рывком убрал ее руки с лица. Ее просто сгребли в охапку, словно она ничего и не весила, и куда-то понесли. Сквозь собственные рыдания она слышала до боли знакомый голос.

Марат шептал ей нежности. Целовал мокрые от слез щеки. Старался себя контролировать, но вид несчастной Нины сводил его с ума. Резал без ножа.

— Успокойся, малышка. Моя! Только моя!