Обвожу взглядом ее длинные ноги, в паху опять начинает гореть. Ну, неужели перед ЗАГС-ом Лара не захочет со мной попрощаться? Я, вообще-то, только для этого взял десятиминутный перерыв.

— Ты же понимаешь, что теперь мы не сможем сотрудничать? Я найму какой-нибудь другой ЧОП для своих салонов, — не унимается Лара, разбивая все мои похабные мечты. — О! А вот и твоя кандидатка в ЗАГС.

Громкий уверенный стук в дверь и пухлая рожа моего зама, втиснувшаяся в дверной проем вызывает у Ларисы звонкий смех.

— Как жаль, что гомосексуальные браки у нас запрещены, — прыскает она, перебирая длинными бордовыми ногтями в воздухе. — Давай документы на расторжение.

— Не сейчас, Максим, — рукой я останавливаю заместителя, пока он не переступил порог моего кабинета. Но даже за эту секунду он успевает облизать мою уже бывшую взглядом.

По ходу, секс с этой конфеткой мне и в правду уже не обломится… Лара, конечно, не единственная, с кем я сплю. Спал… ладно уж. Но теперь ее спортивное загорелое тело переходит в графу «Недоступное», отчего мое желание трахнуть ее только растет.

Страницы договора, не задерживаясь под ее пальчиками, перелистываются и подписываются, не глядя на цифры с неустойкой, процентами и прочей лабудой. В моей фирме очень лояльные условия, которые создавались мной в самом начале этого пути.

Когда мне пришлось уйти из ментуры, я открыл свое охранное предприятие. А так как конкуренции в столице до хрена и больше, я сглаживал все углы, уменьшал проценты при досрочном завершении сотрудничества с моей фирмой и даже услуги предоставлял в первый месяц бесплатно, как благотворительное, а не охранное ООО. И парням, что работали, выплачивал эту зарплату из своего кармана.

И уже столько лет прошло, база клиентов огромная, а я все никак не дошел до графы «Расторжение». Да потому что не нужно было! Но вот сейчас я полностью соглашусь с Ларой — я реально мудак. Сейчас бы всадил ей пятьдесят процентов, сославшись на досрочное прерывание соглашения при том, что договор заключался на пять лет. Но ни неустойку за оставшиеся три года, ни ей самой, увы, я уже не всажу.

Поставив свою красивую закорючку на последнем листке, Лара протягивает мне руку, чтобы пожать на прощание мою. Ее белоснежная улыбка и красная помада как оскал победителя шепчут мне: «Смотри, кого потерял».

А вот мою закорючку на последней попытке пристроить ее в тело Лары, обрубает на корню стук в дверь. Клавдия Сергеевна, мой бухгалтер, не смотря на свои шестьдесят, очень энергичная и шустрая женщина. Получив от меня запрос на расторжение, собственноручно принесла готовый для Лары экземпляр, заверенный печатью и подписью главбуха. Следом за ней появляется и поднос с кофе в руках Анфисы.

Стрельнув в часы взглядом, я подмечаю: прошло ровно десять минут. Не секретарша — подарок!

— О! А я уж думала, что не дождусь, — наигранно хлопает в ладоши Лара. — Но мне пора, Леш. Попьем что-нибудь покрепче на моей свадьбе.

— Или на моей, — подмигиваю ей я.— Клавдия Сергеевна, вы же первой вошли? — опускаюсь на одно колено. — Выходите за меня замуж!

Чашка с горячим американо под «Батюшки!» схватившегося за сердце главбуха делает «бзынь» о блюдце в руках ошарашенной секретарши и летит прямо на мой пиджак.

— Анфи-и-с-са! Ну, еб твою мать! — рычу, подскочив на ноги, и стягиваю с себя одежду.

Красное пятнище на пол грудака и плечо нереально жжет! Секретарша с визгом выбегает из кабинета, за ней, пятясь назад, и главбух.

— Дай поцелую, — шепчет Лариса и чмокает меня горячими губами в ожог. — До моей свадьбы все заживет.