Мелкая пристально наблюдает за каждым моим движением. Даже сейчас, вытурив меня из «финика», она не чувствует себя в безопасности. Я маячу вокруг тачки как голодная акула возле дайверов, которые спустились на глубину моря в закрытой клетке.

Стоит мне стянуть шорты, Варя, раскрыв рот, начинает на меня пялится. А заметив мой взгляд, быстро отворачивается. Пользуясь моментом, я тут же опускаюсь на землю и подкатываюсь под машину. Спасибо, что у меня не низкое корыто, цепляющее дном все на свете. Со скрипом, но я умещаюсь.

— Где ты? — доносится сверху через какое-то время.

Хах! Смотри-ка! А девочка-то не для вида отвернулась, а чтоб реально не видеть полураздетого мужика в боксерах. Минуту, наверное, она смотрела в другую сторону. У меня даже шея затекла за это время.

— Алексей! Хватит играть со мною! Вы сами уверяете, что не рады нашему знакомству. Тогда отпустите меня и дело с концом. Я уеду на попутке. А отчиму скажете, что я сбежала. Алексей!

Нет, мелкая. В игры, чтоб с меня потом шкуру содрали и в тюрягу отправили с подставой, я не играю. Я еще не нажил таких друзей, чтобы воевать с Соломатиным. Я больше работаю и кручусь с бизнесменами, но никак не с депутатами.

А между тем начинает холодать. И пыль с дороги летит прямо в лицо. Еще несколько раз Варя пыталась развести меня на разговор, но выйти или нажать на педаль газа даже не старалась.

Почувствовав в салоне движение, я начинаю прощаться с машиной и матерю себя за такую затею. Сейчас она свалит и оставит меня здесь без тачки, телефона и денег. Надо было переодеться, выклянчить карту или телефон и сходить на заправку. Уже и умылся бы, и пожрал. А если бы уехала, всегда есть такси и каршеринг.

Но движение в салоне не связано с попыткой уехать. Раздается тихий щелчок блокировки справа и медленно появляется мысок ее кроссовка. Затем опускается и вторая нога.

Надо действовать, Леха! Или валить ее и крутить ко всем чертям или дать по башке и отобрать ствол. Нет, рукоприкладство сейчас неуместно. Уверен, мелкая не стала бы стрелять. Так, покрутила им чисто для устрашения. А дать по голове — это уже самооборона или вынужденная мера…

Хватаю ее сразу за обе щиколотки, когда Варя делает шаг. Она валится с ног и кубарем катится в сторону леса. Вылезая из-под машины, я тоже не осторожничаю ни хрена и соскальзываю с оврага. Приземляясь, нависаю над ее телом.

— Отпустите меня! — бьет руками наотмашь.

— Живо в машину! — командую я. — Сейчас кто-нибудь заметит мою жопу в трусах и подумает, что я тебя насилую!

— А вот и хорошо! — пытается выкарабкаться из-под меня и кусает в плечо.

— А-ах ты!

Будь на ее месте мужик, уже размозжил бы черепушку урода о пол. Эта пигалица меня добьет! Бесит!

Продев руку под Вариными плечиками, хватаю ее за тонкую шею и вдавливаю пальцы, чтобы она ослабила хватку челюсти. Ведь вижу же, что ей больно. Уже даже слезы, а девчонка все терпит! Но даже сейчас она делает шаг конем и коленом угождает мне в яйца. Благо, размахнуться и влепить мне со всей дури, у нее не получается — недостаточно места. Поэтому боль не такая резкая.

— Варя! Не зли! — ору на нее. — Оцени свои силы трезво. И хватит сопротивляться! Хватит! Мне надоело!

Ловко скручиваю ее запястья и веду вверх. Как можно сильней прижимаюсь к ее бедрам, чтобы она больше не била меня ногами. Расцепив зубы, она всхлипывает.

— Ненавижу вас всех! Ненавижу!

— Зато я, прям пиздец, как люблю! Тоже мне!

— Эй! — вмешивается какой-то мужик, которого привлекла моя пятая точка.

— У вас там что? Все в порядке?