Исподтишка поглядывая на нового санитара, Иван Ильич, снова-здорово, теребил Матвея Макаровича:

– Нет, ты мне скажи, Макарыч, на что мне електричество в конюшне?! Нам с лошадками балы после заката не давать!

– А допустим, у тебя кобыла ночью рожать начнёт.

– У меня не завод! Господам денег некуда девать, а я бойся!

– Чего ж тебе бояться? Тебе только рычажком вертеть.

– Как чего же? Електричество – явление природы. Потому его надо опасаться. Ты Бога боишься?

– Допустим. Бога положено бояться. Но я, скорее, Бога уважаю. Чего мне его бояться, если я не грешник.

– Так уж и не грешник? – прищурился Иван Ильич.

Мастеровой ненадолго задумался.

– Как есть – не грешник. Чист! Ажно жены ближнего ни разу не пожелал, вот те крест! – Матвей Макарович размашисто перекрестился. – У меня своя такая, ах! – он расплылся в счастливой улыбке. – Люблю, как в первый день. Перед внуками стыдно. Родителей почитал, помогал, похороны справил как положено. Тёщу, чтоб ей, и ту уважаю безмерно и не оставляю заботами. Никому не завидовал. Ослов, и ещё каких, из таких ям вытаскивал, в любой из дней.

Иван Ильич рассмеялся и сказал:

– Скромный ты, Матвей, как красна девица.

– Так что ж я, к своим годам цены себе не сложил? Малахольный я тебе какой? Нечего тебе электричества бояться! Я им не первый десяток лет занимаюсь. Это помимо всего прочего. Вот, смотри, что пресса пишет.

Матвей Макарович достал газету, присел на ступеньки рядом с Георгием, развернул. Объявил торжественно:

– «Полиция и электричество». Это статья так называется. Про то, как устроено в Американских штатах. Как мы от них отстаём!

Статья аргументированно доказывала преимущества электрических приспособлений для спокойной жизни граждан.

– «…Внутренняя часть сигнального ящика напоминает собою часы. Центральную часть аппарата занимает циферблат, в верхней части его укреплён электрический звонок и рядом с ним небольшой рычаг. Нижняя половина циферблата разделена на одиннадцать кружков, в каждом кружке находится нумер, а под каждым нумером – слово, например: "воры", "побоище", "убийство", "несчастный случай", "в беспамятстве", "буйный алкоголик", "пожар" и прочие. Посреди циферблата укреплена длинная металлическая стрелка, которая легко приводится в движение рукою; конец стрелки ставится на то слово, которое обозначает причину происшествия, а рычаг, расположенный наверху, передвигается вниз. Спустя несколько секунд начинает звонить электрический звонок в знак того, что сигнал услышан, и через две-три минуты появляется уже мчащий во всю мочь мотор с сидящими в нём полисменами!» – торжествующе завершил чтение Матвей Макарович. – Видишь, какая полезная субстанция – электричество!

Матвей Макарович обвёл слушателей победительным взглядом. Георгий сделал солидное лицо в знак согласия. Иван Ильич проворчал:

– Всё им електричество да мотор! Вонища одна от этих моторов и всякое душегубство! Молнию не приручишь. Божий промысел не прочухаешь. Такой тебе мой сказ!

На задний двор вышел Белозерский. Иван Ильич сразу подметил, что молодой барин чем-то расстроен, хотя вида не подаёт.

– Матвей Макарович, это вам! – протянул он пакет мастеровому. – Благодарим за помощь.

Матвей принял достойно, чуть поклонился, не слишком, а ровно так, как пристало. Извлёк из пакета пластину и продемонстрировал госпитальному извозчику. Иван Ильич отпрянул, увидев изображение черепа, перекрестился и сплюнул:

– Святые угодники!

Матвей с Георгием рассмеялись. А вот Белозерский даже не улыбнулся. И это приметил Иван Ильич, хотя и разобиделся внутренне на нового санитара: ишь, зубы скалит! Что у молодого барина за печаль, что он не хохочет? Он же сущее дитя, палец покажи.