– Прямо поскуливала? – ловлю его руку и прислоняю к своей щеке, потом к губам.

– Потявкивала… Как лисичка.

Догадываюсь, что Кэтрин и Марк вышли пройтись. Алекс остался, чтобы не будить меня… Выпрямляюсь и зеваю, прикрыв рот рукой, наверное, я ужасно растрепанная. Митчелл продолжает смотреть.

– Что?.. – невольно улыбаюсь в ответ.

– Ты сонная такая милая. Умираю, – пока пересобираю свой сбившийся хвост, он пододвигается ко мне ближе. Наклоняюсь к нему навстречу, пока наши губы не встречаются. Знаю, что в экспедиции будут редки минуты уединения – как сейчас. Оставляю хвост незаконченным и обнимаю его за шею, притягиваю к себе еще ближе, обнимая покрепче. Мы единственная официальная пара в нашей группе – я говорю официальная, потому что Джеймс и Линда скрываются, хотя ни для кого не секрет их роман, который вспыхнул с полгода назад. И так как мы единственные, никто не собирался для нас делать исключение – шесть девочек, шесть мальчиков, поэтому и в комнатах на ночевку нас определили: Кэтрин и я, Эмилия и Линда, Анна и Ханна, Майкл и Алекс, Марк и Томас, Джеймс и Питер. Одного брошенного взгляда на Торрес было достаточно, чтобы она сразу поняла, приняла и сама предложила тайком поменяться местами с Алексом в его комнате с Майклом.

"Ради тебя – на все", – сказала она, кивнув своей гениальной головой. Ей было приятно поспособствовать нашей любви. До сих пор помню, как она лупила меня подушкой, когда узнала, что Алекс не услышал твердое и радостное "да" на свое предложение о женитьбе.

Растворяюсь в поцелуях, наслаждаясь, но отдавая себе отчет, с сожалением, что это максимум, который нам светит до вечера, поэтому слишком сильно не распаляюсь. Оторваться от любимых губ заставляет неожиданный стук в стекло.

– Вы бы хоть размялись. Митч, ты следующий за руль, – разумеется Навелс следит за порядком и стоит у нашей машины, пока мы оба не выходим.

Потягиваюсь, выпрямляюсь, расправляю плечи и слышу легкий хруст собственного позвоночника. Солнце сейчас в зените, мы еще, относительно, рядом с домом, поэтому все в футболках, майках и шортах, а Анна в легком платье. На самом деле умно – послезавтра придет пора действительно теплой одежды, а платье ничего не весит в походном рюкзаке.

По нашему расписанию у нас есть еще 15 минут, чтобы пройтись, перекинуться парой слов с другими членами нашей группы, зайти в туалет.

– Я чувствую жуткую несправедливость, – заявляет нам Рейнс. Кажется, он все-таки не очень доволен тем, что в последний момент пришлось сменить "экипаж", – в нашем путешествии единственный симпатичный парень – я. Но с девушкой поехал ты, – он показывает рукой на Алекса, который улыбается и держит меня за руку. Несмотря на сказанное, в словах Майкла нет злости, – а когда уже было решил, что Кэтрин обратила на меня взор своих прекрасных глаз – меня отправили в машину к матери. И ради кого? Ради Марка? Груда мышц…

– Сексапильная груда мышц, – к нашей компании присоединяется Торрес. Не могу не отметить ее приподнятое настроение. Похоже, страдания этого кареглазого брюнета ее совсем не волнуют. Бедный Майкл.

– Еще у него приятный характер, а у тебя – невыносимый, – продолжает наша писательница. Думаю, в ее голове еще много эпитетов, чтобы описать Рейнса, но сейчас она ограничивается одним.

– Если бы ты согласилась на свидание, то смогла бы оценить по-настоящему…

– То, что твой лучший друг встречается с моей лучшей подругой, они живут вместе и скоро поженятся, еще не значит, что мы с тобой должны совпадать по всем параметрам, – Кэт его перебивает, говорит таким безапелляционным тоном и такую длинную речь, будто не раз отрепетированную, что меня это немного настораживает. Не желая продолжать разговор, Торрес удаляется к машине. Любопытное поведение. Очень любопытное.