Джек игрив, но лишь до известной степени. И как бы я ни пыталась, я не могу возбудить его интерес, заставить перейти к чему-то более основательному. Чтобы ему захотелось меня. Только не подумайте, что мы вообще не занимаемся сексом или у нас это получается плохо. Еще как хорошо!

Джек нежен, заботлив, внимателен, добр – короче, обладает всем, что необходимо для потрясающего любовника. Ни один мужчина не удовлетворял меня в постели так, как он. Но мне почему-то все равно этого мало: я просто без ума от секса с ним.

Я смотрю на Джека, и мне на ум приходит Монтгомери Клифт в фильме «Место под солнцем» – красивый, с квадратной челюстью, типичный американский парень. По крайней мере, для меня. Дело даже не во внешности. Всякий раз, когда Монтгомери Клифт появляется на экране, он может ничего не делать, просто смотреть перед собой, погрузившись в раздумья, и видно, как в его голове ворочаются мысли. Вот и Джек такой же. И это по-настоящему меня заводит.

Когда его нет рядом со мной, я яростно мастурбирую, представляя, что занимаюсь с ним любовью. Я трахаю Джека. В каком-нибудь необычном месте, где вообще-то не трахаются. В офисе, в университетской столовой, в библиотеке, в поезде. Джек трахает меня. С пылом, страстью, яростно и решительно. Он не в курсе моих фантазий, потому что я предаюсь им, когда его нет, и мы никогда не говорим на эту тему. Но, боюсь, дело идет к тому, что моя вымышленная сексуальная жизнь вот-вот превзойдет реальность.

Мы живем в крошечной квартирке. Когда все хорошо, возникает ощущение, будто мы обитаем в капсуле, изолированной от внешнего мира. В такие минуты наше жилище кажется намного больше, чем на самом деле. Когда же все плохо, ну, не совсем плохо, но все же – мелкие ссоры, обычная вещь между теми, кто давно живут бок о бок, – возникает ощущение духоты и тесноты.

Вечерами, вроде сегодняшнего, когда Джек возвращается с занятий или из избирательного штаба, он отправляется прямо в спальню, немедленно берется за учебник и читает до тех пор, пока его не свалит сон. Я не могу избавиться от ощущения, будто он нарочно отстраняется от меня, уходя с головой в чтение, и не понимаю почему. Ловлю себя на том, что без всякой причины расхаживаю по квартире в нижнем белье или – чаще всего – полностью голая. И у меня есть объяснение, почему я щеголяю перед Джеком в таком виде. Разумеется, с единственной целью – привлечь к себе внимание, раскочегарить его. Показать себя ему так, чтобы он меня захотел.

Перед ужином мне приходит в голову принять душ, и я начинаю раздеваться. Но это ровным счетом ничего не меняет, потому что Джек не удостаивает меня даже взглядом, и у меня возникает подозрение, что он слеп и не видит, что я его люблю.

Я быстро принимаю душ, потому что никакого душа мне не хотелось, да и весь этот спектакль был разыгран с другой целью. Вытираюсь насухо полотенцем и натираюсь маслом так, что тело начинает блестеть. Выхожу из душа голая, благоухая жасмином. После этого начинаются игры. Если мы какое-то время не занимаемся сексом, я сладко пахну. Как спелое яблоко или налитый соком персик, который так и просится в рот.

Я тоже готова к тому, чтобы мною полакомились до самой сердцевины. Я знаю, что Джек чувствует мой запах. Интересно, другие люди тоже его чувствуют? А если нет, то почему? Неужели такое может быть? Или они думают, что это всего лишь лосьон или духи? Они не знают, что я готова, созрела и горю желанием. И остаюсь неудовлетворенной.

Я сижу на лекции и жду, когда появится Анна. Но она опаздывает.