Он похож на Маэву, так же как и другие братья. Однако, в отличие от остальных, он не выглядит нормальным и здоровым, нет – энергия темных сил вьется вокруг него, и это тревожит Раффаэле.

– Мой младший брат, принц Тристан, – представляет его Маэва.

Тишину первой нарушает Лючента.

– В своих письмах ты говорила мне, что ему удалось выбраться, – запинаясь, лепечет она. – Ты сообщала, что он не умер.

– Он не умер. – Маэва мрачнеет. – Потому что я вернула его.

Лючента бледнеет.

– Это невозможно. Ты сказала, он едва не утонул, и твоя мать, королева-мать, изгнала меня за то, что ее сын подвергся смертельной опасности. Это невозможно. Ты… – Она поворачивается к Маэве. – Ты ничего не говорила мне. В твоих письмах об этом не было ни слова.

– Я не могла сказать тебе, – резко отвечает Маэва, потом продолжает, но уже спокойнее: – Моя мать просматривала каждое письмо, которое покидало стены дворца, особенно адресованные тебе. Я не хотела рисковать, она не должна была узнать о моих силах. Она, как и ты, как все, считала, что Тристан не умирал, потому что я вернула его той самой ночью, когда она выгнала тебя.

Раффаэле молча смотрит, он не в силах поверить в то, что видит. Нити энергии, не принадлежащие к миру живых. Однако он мигом понимает, почему Маэва все это им сообщает.

– Энцо, – шепчет он. – Ты хочешь…

– Я хочу вернуть твоего принца, – завершает фразу Маэва. – Тристан, как ты сам видишь, снова способен наслаждаться жизнью. Но важнее этого то, что он принес с собой часть Нижнего мира. Теперь он сильнее десятка человек.

От мысли о том, что Энцо снова окажется среди живых, у Раффаэле перехватывает дыхание. Мир начинает качаться. Нет. Погодите. С принцем Тристаном связано что-то еще, о чем королева умалчивает.

– А что происходит с членами Элиты, которые оживают? – спрашивает Раффаэле.

Маэва вновь улыбается:

– Если представитель Элиты возвращается к жизни, он увеличивает свои силы. И настолько могущественный человек, каким был Энцо, в случае воскрешения может стать практически непобедимым. Я хочу, чтобы он был на нашей стороне, когда мы атакуем Кенеттру. Это будет проверка, мое творение Элиты из Элит. – Королева склоняется к Раффаэле. – Подумай о возможностях – о других умерших из Элиты, которых я могу воскресить, о необоримой силе, которая окажется на нашей стороне.

Раффаэле качает головой. Он должен бы переполниться радостью от мысли о новой встрече с принцем. Почему я не радуюсь? Отчего меня это пугает? Энергия Тристана отмечена печатью Нижнего мира.

– Ты сомневаешься, что это сработает, – говорит Маэва. – Те, кого я верну, будут навеки привязаны к кому-то из мира живых. Им необходимы нити связей с живыми, чтобы те удерживали их от постоянного притяжения Нижнего мира. Тристан привязан ко мне, он предоставляет мне определенный уровень контроля над собой – для защиты. Энцо тоже должен быть привязан к кому-то.

Привязан ко мне. Раффаэле прищуривается и смотрит на королеву. Вот что она намерена сделать.

– Я не могу участвовать в этом, – наконец произносит он. Голос его тверд, хотя и с хрипотцой. – Это нарушает божественный порядок.

Голос Маэвы становится резким.

– Я – дитя богов! – кричит она. – Мне дарована сила. Это благословение богов, и никакого порядка оно не нарушает.

Раффаэле склоняет голову. У него трясутся руки.

– Я не могу с этим согласиться, ваше величество, – повторяет он. – Душа Энцо отправилась на покой в Нижний мир. Отрывать его от святой Моритас, возвращать назад в реальный мир… Он больше к нему не принадлежит. Оставьте его в покое.