Реализация принципов демократического устройства в политической реальности современной России значительной частью населения оценивается весьма низко. Это с неизбежностью отбрасывает тень и на сами возможности политического участия граждан в этих процессах, на оценку ими роли и эффективности голосования на выборах. Именно так, как нам кажется, следует понимать неутешительную динамику оценок населением введения многопартийных выборов, которая, на первый взгляд, противоречит достаточно распространенному и в целом позитивному отношению к демократическому принципу выборности властей, к расширению возможностей непосредственного политического участия в целом.

Общий негативизм в отношении многопартийной системы, выборов в целом (50 % опрошенных в третьей волне исследования «Советский человек», в марте 1999 года, считают, что выборы последних десяти лет «скорее раскалывают общество»; с противоположной позицией – «скорее сплачивают» – согласны только 9 % опрошенных), а также в отношении избранных представителей власти и формируемых ими политических структур, конечно, связан и с практически полным отсутствием реальных работающих механизмов «обратной связи» – действенных форм контроля над властными структурами со стороны избирателей, возможностей влиять на результаты и эффективность осуществления власти, что неизбежно ведет к разочарованию и апатии, параличу политической и гражданской воли (оставляем сейчас за скобками проблемы личной ответственности самих избирателей, их гражданской и политической ангажированности, включенности в политические события, компетентности и зрелости).

В результате сегодня (в отличие от периода сравнительно широкого политического подъема начала 90-х годов, во многом носившего – по крайней мере, для наиболее активной, социально и политически ангажированной части электората – эйфорический и даже романтический характер) политическое участие приобретает все более размытый и неструктурированный характер – разрыв между российским электоратом и, казалось бы, представляющими его интересы политическими структурами становится все ощутимее. В этом плане характерны данные опросов ВЦИОМа о том, насколько существенным препятствием для выражения своих политических взглядов является декларируемое опрошенными полное отсутствие интереса к политике.

В условиях такой, исключительно «зрительской» демократии «участия со стороны» практически единственным значимым показателем политической вовлеченности (пассивной формой политического участия, или ангажированности) оказывается общий «интерес к политике», к политическим событиям в стране. Ниже мы будем анализировать влияние этого интереса, его интенсивности и устойчивости на общие политические позиции и установки, сопоставляя при этом данные опросов, проводившихся по общей исследовательской программе «Советский человек» в ноябре 1994 года (N=3000 человек) и в марте 1999-го (N=2000 человек).

Хотя доля респондентов, которые заявляли о своем интересе к политике, на протяжении 1990-х годов неуклонно сокращалась (в начале 1990-х годов она составляла до четверти опрошенных, в настоящий момент таких чуть более одной десятой), однако именно эта группа относительно ангажированных размечает сегодня календарь значимых политических, экономических, социальных событий и обстоятельств в стране. Кроме того, введение такого фактора анализа, как интерес к политике, позволяет, на наш взгляд, выделить основные векторы динамики общественных мнений, настроений и оценок, их содержание и ценностную направленность, общую расстановку политических позиций, а значит, приблизиться к пониманию политического поведения, к его прогнозированию.