– Далеко, – нахмурилась Лизка. – Почти распадается на пиксели.

– Смотри, – посоветовал ФСБ.

Маринка еще приблизила изображение, оно стало размываться, но кое-что угадать было возможным.

– Примерно за пять минут до твоего появления, – она посмотрела на меня.

Это была фигура женщины, возможно, довольно молодой. Ни лица, ни каких-то подробностей разглядеть было нельзя, разве что определить, что у нее черные волосы и свободная одежда – что-то вроде плаща или длинного кардигана.

– Сейчас, – прошептала Маринка.

Женщина подняла руку и что-то извлекла из воздуха. Что-то едва различимое, исчезающее в размытой картинке. Поднесла это к лицу и тут же протянула обратно. Вернула в невидимость.

– Стрела, – мрачно сказала Маринка. – Вытащила ее из воздуха, поднесла к губам, плюнула на наконечник и вернула.

– Вот он и объект приворота, – скрестила руки на груди Лизка и тоже посмотрела на меня. – Не могла же она плюнуть чужой слюной?

Я пожал плечами. Что я мог сказать по этому поводу? Никакого приворота к едва различимому силуэту я не чувствовал.

– И финал, – хмыкнул ФСБ. – Ты отлично поработала, Марина.

Она кивнула. На экране ноута незнакомка растворилась точно также, как и появилась.

– Что скажете? – спросил ФСБ.

– Есть нестыковки, – заметила Лизка. – Если представить, что она подошла к тому самому амуру или купидону, то, получается, что она его видела.

– Разве это удивительно? – пожал плечами ФСБ. – Пакость многие видят. Некоторые от природы, – он посмотрел на меня, – некоторые с помощью определенных ухищрений. Еще что?

– Она вытащила из невидимости ментальную стрелу, – прошептала Маринка. – Или сделала ее видимой или даже материальной. И плюнула на нее. Хотя, может, дыхнула. Или сказала что. И еще одно. Она… появлялась и исчезала. Это перемещение? Или невидимость? Может, она сама пакость?

– В каком-то смысле, да, – кивнул ФСБ. – Но вряд ли в прямом. Хотя нам известны примеры, когда пакость становится доступна обычному взгляду. Редкость, но случается. И все-таки она не пакость. Если бы она была просто невидима, то зачем ей светиться? Так бы невидимой и обделала все с исполнителем. Нет, она появилась там, где должна была появиться. А потом исчезла. Думаю, переместилась.

– Я предполагал, что таких колдунов уже давно нет, – подал я голос.

– В Москве давно уже нет, – согласился ФСБ. – Или я о них не знаю. Но мы же не проверяли у нее прописку.

– Еще одно, – задумалась Лизка. – Там шли люди. Но никто не обратил внимания на ее появление. Понятно, что можно отвести глаза, но я ничего не увидела. Ни жеста, ничего.

– Другая магия, – прошептала Мамыра. – Просто другая магия…

– Давай первый ролик, – попросил ФСБ.

Я увидел самого себя, выходящего из подземного перехода. Вид у меня был довольно праздный, возможно, даже легкомысленный. Лизка хмыкнула:

– Да ты косолапишь!

– У меня полно недостатков, – согласился я.

– Это напротив «Праги», – сказала Маринка. – Переход от метро Арбатская, собственно, к Арбату. Пришлось поискать. Минут за десять до того выстрела. И минут за пять до появления той дамочки.

Я исчез из кадра, за мной шли люди, еще люди, внезапно Маринка нажала на стоп. На экране застыл неизвестный мужчина лет сорока или чуть старше. Он был до неприличия худ, черные волосы лепились ко лбу с залысинами, впалые щеки подчеркивались носогубными складками, вообще все, что торчало из ворота его рубашки, напоминало обтянутый кожей череп.

Маринка дождалась, когда все рассмотрят незнакомца, и чуть отмотала ролик, показала худого во весь рост. Он тоже был одет во что-то вроде кардигана или халата. Черного и разлетающегося полами сильно ниже колен. На ногах у него были сапоги тонкой выделки.