Адарт даже сперва не поверил, когда увидел, что Кастер и в самом деле после брошенного ему боссом замечания пусть и не густо, но всё же заметно покраснел (тем более, при наличии светлой и крайне чувствительной к солнцу кожи у цессерийцев, подобные «мелочи» довольно сложно не замечать, ещё и буквально в упор). Но опять же ничего не стал делать или говорить со своей стороны. Хотя мог теперь позволить себе что угодно, учитывая и своё незавидное положение и вполне определённое будущее с запредельно худшим исходом. А может он просто пока ещё присматривался и пытался понять, что ему вообще было позволено, а что нет?

- Теперь можете нас оставить. Я обязательно с вами свяжусь, когда мне понадобятся ваши услуги.

Тут уже одновременно ошалели все трое, а не один только Астон, потирающий в тот момент чуть затёкшие запястья и шею, после не совсем ожидаемого им освобождения от массивного ошейника и наручей.

- И очень вас прошу избавить меня от неуместного напоминания о правилах и многоуровневых протоколах судебного магистрата. Я прекрасно осознаю все риски и нисколько не переживаю за свою безопасность. Надеюсь, мне не нужно вам объяснять почему?

Адарт не совсем знал почему, но после такого убедительного довода поверил мессиру на слово и без возникновения каких-либо дополнительных по данному поводу вопросов.

- Да, мессир. Как прикажете!

___________________________________

áрахонт* - боевая ипостась цессерийцев

Ава Гарднер** (24 декабря 1922 — 25 января 1990) — американская актриса и певица, одна из ярчайших звёзд Голливуда 1940-х и 1950-х годов. Проживала в Найтсбридже с 1968 по 1990гг.

арон*** - вежливое обращение к цессерийцам с высокими военными заслугами

2. Сцена вторая. «Очень приятно, Смерть!»

Оба пристава без излишних уточнений и голосовых звуков покинули пределы кабинета, и, скорей всего, двери за ними закрылись по желанию самого хозяина данного места. Плавно, изящно и очень плотно. Возможно на внутренний и невидимый человеческому глазу замок, который при большом желании того же Адарта так просто не вскроешь ни снаружи, ни, тем более, изнутри.

- Как-то малость… беспечно и, в какой-то степени, даже легкомысленно. Вы не находите? – вот теперь он позволил себе заговорить едва не первым. Особенно после того, как только Астон окончательно осознал, что никого в кабинете, кроме него и мессира, больше не было. Даже в ментальном понимании этого слова.

Он снова посмотрел на судебного магистра после того, как проводил безучастным взглядом уход своих приставов до закрывшихся дверей и за пределы оных. И, само собой, так и не сдвинулся с занятого ранее места. Хотя бы поначалу. Пока присматривался к окружающему их пространству, нерукотворному интерьеру и единственному в нём собеседнику.

- Я похож на того, кто способен бояться подобных вам преступников, арон Варилиус? Поверьте мне слово… - мессир совсем недолго смотрел на будущего приговорённого к смертной казни особо опасного убийцу, вновь переведя совершенно апатичный взгляд на создаваемый им голографический макет пока ещё не совсем понятного шедевра. После чего, где-то на пару минут, опять вернулся к прерванной над «рисунком» работе. – Мне приходилось беседовать в этом самом кабинете с более безумными и совершенно неуправляемыми чудовищами. На них даже не могли надеть сдерживающего ошейника, потому что они утратили способность возвращать себе мирную оболочку. Зрелище, надо сказать, не для слабонервных.

- Могу только позавидовать вашей впечатляющей выдержке или же… Тем способностям, благодаря которым вы можете совершенно не переживать за свою жизнь и будущее в этом месте. Заранее извиняюсь за свою слишком избирательную память, но… С кем имею честь или даже удовольствие провести этот вечер не за самой приятной в моей жизни беседой? Я ведь сюда попал не в качестве вашего личного художественного эксперта или критика?