— ‎Тогда зачем им меня убивать?

— ‎Потому что ты должна быть мертва, — просто ответил Вэйд, крепко сжав мою ладонь, — адепты не знают, что Селина погибла, и ее тело заняла другая, для них жрица, душу которой они должны были отдать Рассах, не покинула тело.

— Просто замечательно…

— ‎Не хмурься, — ласково попросил Гарс, заметно оживившись, — в сложившейся ситуации также есть свои плюсы.

— ‎Это какие же? — мой скептицизм не смог погасить его улыбку.

Порывисто поднявшись, он легко подхватил со стола два шуршащих полупрозрачных листа, очень напоминавших мне кальку, и подошел к кровати, протягивая мне эти листы, полностью уверенный в том, что это все объясняет.

— Держи.

Листы я взяла неуверенно, с опаской и очень долго их рассматривала. На белесой, прозрачной гладкости выделялись вздувшиеся, рыжевато-красные, словно раскаленные, неровные линии, очень похожие на какие-нибудь вены. На первом листе их было значительно меньше, на втором же некоторые из тех линий, что уверенно пылали на первом изображении, почернели и будто бы перегорели.

— Что это?

— ‎Схема магических потоков, — с плутоватой улыбкой отозвался Гарс, нависая над постелью, и заглядывая в рисунки. Ткнув пальцем в первый, бедный на линии лист, он хитро покосился на меня, — та схема потоков Селины, которую я получил в храме. На второй — твои.

— ‎И что это значит?

— Для начала, ты не жрица, — сказал и дыхание затаил, ожидая моих вопросов.

А я и моя раздраженная вредность, полностью проигнорировав Отравителя, за разъяснениями повернулась к Вэйду. Его я и спросила:

— Как это?

— ‎Теперь ты мудрая, — просто ответил он, — мы полагаем, что вселение другой души и общий всплеск силы во время жертвоприношения напитали твою искру, умножив ее силу.

— ‎И… это очень плохо?

— ‎Это не имеет никакого значения, — пожал плечами женишок, — став моей женой, ты погасишь свою искру.

— ‎Что, прямо добровольно?

Гарса мои сомнения почему-то повеселили:

— Селина, искра – это свет, и каждая его носительница должна быть чиста. Став женщиной, ты утратишь чистоту, и твоя искра погаснет сама.

— ‎Что-то я уже не очень замуж хочу…

Эти двое переглянулись, и Гарс предложил:

— Своди ее в храм, пусть осознает, как ей повезло.

— ‎Она больше не жрица, — нахмурился Вэйд.

— ‎И что? Мудрые не лучше, та же блаженная светлость, — презрительно фыркнул Отравитель.

После этого их странного диалога в храм идти мне тоже совсем не хотелось. И вообще, у меня еще вопросы не закончились:

— Давайте не будем отвлекаться, пожалуйста.

Изобразив на лице крайнюю степень заинтересованности, Гарс посмотрел на меня.

— С адептами все понятно, с моей силой тоже, я только одного в толк взять не могу: как они светлыми прикинулись?

— ‎Личины, — просто ответил Гарс. — Заклинание крепится на какой-то предмет и поддерживается при помощи внутреннего резерва того, кто его использует.

— ‎Что-то вроде моей сережки, да? — спросила я, неосознанно потянувшись коснуться неприметного гвоздика.

Отравителя мое предположение отчего-то очень оскорбило. Резко выпрямившись, он возмущенно посмотрел на меня.

— Что?

— ‎Морок – это трехслойное, высокоуровневое, зацикленное плетение. Для его создания нужны знания, а личина… ее способен слепить любой студент, хоть изредка посещавший занятия.

— ‎Поняла, — покорно кивнула я, вспоминая, как сползало лицо с одного из адептов, — китайская подделка.

Гарс не понял, что я имела в виду, но решительно кивнул.

5. ГЛАВА 4

— Я встряла, — пробормотала убито, прижимаясь щекой к прохладному дереву.

Джая, так же, как и я, обнимавшаяся с дверью, лишь гневно на меня нашипела.