- Всё, с меня хватит! – не скажу, что это был тот самый предел, после которого можно смело прыгать с крыши или вызывать бригаду санитаров, но нервы мои практически сдали. – Раз решили у меня за спиной всё это провернуть, вот теперь сами и «празднуйте»! А я на такие сюрпризы не подписывалась!

Я даже не поняла, как в сердцах развернулась и рванула на выход из гостиной, перед этим высказав чуть ли не прямо в глаза свою возмущённую тираду стоящему напротив Осипову-Астону. Чёртов аферюга! Свалился тут, как снег на голову посреди июля, наговорил невесть что мне и моим родителям, а я должна теперь участвовать в разыгранном им же спектакле? Не дождётся!

- Ася, ты куда? – мне в спину полетело, как минимум, три изумлённых голоса и почти в унисон. Только перед глазами почему-то стояло невозмутимое лицо новоявленного жениха с этой его ласковой ухмылочкой единоличного хозяина положения. И тем сильнее меня распирало от разрастающегося до необъятных размеров негодования едва не до истерики. Это же надо было быть такой идиоткой, чтобы купиться на внешность и идеальное поведение этого гуттаперчевого прощелыги! Ещё и думала о нём чуть ли не весь учебный день. Всё гадала – звонить ему или не звонить.

- Руки пойду помою! И буду думать, во что переодеться! – как бы мне не хотелось оборачиваться, но я всё-таки это сделала и… опять наткнулась на иронично-насмехающийся взгляд Коли-Найджела. Подобно мощнейшему магниту, он притягивал к себе моё внимание снова и снова, не смотря на прочих участников развернувшегося представления, буквально блекнущих на его фоне импозантно-экзотической внешности. После чего мне просто до жути захотелось взреветь и сделать ну хоть что-то. Хоть как-то достучаться до сознания всей моей враз отупевшей семейки. Неужели им самим не противно танцевать вокруг него заискивающими миньонами?

Как же мерзко, прям до судорог!

Так что в свою комнату и на второй этаж я взлетела, практически не разбирая пути и едва соображая, что делаю и куда несусь сломя голову (хотя прихватить из прихожки рюкзак, как-никак, но не забыла). Меня колотило и уже не на шутку начинало подташнивать. Это было чёрт знает что, не поддающееся ни здравой логике, ни какому-либо иному критическому анализу. Да и в моём теперешнем состоянии пытаться всё мысленно разложить по полочкам и дать объективное объяснение происходящему было как-то не совсем к месту. Всё, что мне по сути оставалось – влететь на бешеных парах в свою комнату, чтобы потом устроить несколько мечущихся рывков к столу у окна и обратно к дверям. На благо, размер спальни позволял хоть кругами ходить и даже заниматься фитнесом, если на улице стояла ужасная погода. Только сейчас весь мой фитнес сводился именно к зацикленному метанию из угла в угол и бесцельному поиску растерянным взглядом не пойми чего и зачем. Но даже со столь неустойчивой психикой в сложившейся ситуации и моей не вполне адекватной на неё реакцией, я додумалась вспомнить о Люське и нашем с ней утреннем разговоре по мобилке.

Так что раскидывала я мозгами не долго, схватившись за телефон сразу же, стоило лишь зацепиться сознанием за одну немаловажную деталь.

- Ась, если ты звонишь узнать в каком я состоянии и сумею ли прийти к вам сегодня домой… - я и рта не успела открыть, когда соединительные гудки оборвались где-то на третьем переборе и нарочито томный голос Людки Захаровой выдал заведомо предсказуемую речь.

- Да подожди ты со своим затяжным похмельем! Лучше скажи, как звали твоего новоявленного хахаля из «Баккара», и откуда он вообще там взялся. Ты же говорила, что он какой-то иностранец, если я запомнила правильно.