Поняв, что я всё ещё сижу на софе и размышляю о том, как будет выглядеть знакомство, Бог уже, как оказалось, покинул обширную ванную и стоял, повернувшись ко мне своей накаченной красотой. Я восхищалась задним видом и игрой мышц, роняя слюну на пол. Щёки тут же начало жечь. Никак иначе вся кровь перешла к лицу. И в висках сдавило от напряжения. За восемнадцать лет ни разу обнажённого мужчину не видела, а здесь в один день дважды попка Тёмного Бога светит перед глазами. Стыд-то какой!

Стопка полотенец упала со скамьи, и краем глаза я следила, как Бог берёт то, коим вытиралась я. Воздух встал поперёк горла, когда Тёмный вытер лицо, а после взглянул на красную тряпку, словно она была испачкана.

Ещё и понюхал! Милостивый Хаос. Неужто запах мой почуял?

К слову, столь длинная ткань прикрывала всё то, что видеть мне до свадьбы не разрешено, позволяя мне не краснеть ещё больше, чем я есть на самом деле. Я, конечно, не видела, но не почувствовать горящие щёки и уши невозможно!

Тёмный сжал полотенце и снова поднёс к носу. Невозможно было отвести взгляд оттого, кто нюхает полотенце, словно кот кошачью мяту. И я глупо улыбалась, озадачивая саму себя. Чем же оно пахнет? Ведь я ничего не заметила. Да как же заметишь тут… Когда раз на раз обнажённый мужчина ходит и не подозревает, что за ним следит любопытная принцесса.

4. Глава 4

Стоило Темному покинуть купальню, я тихонько последовала за ним. Ну, по крайней мере, мне так казалось. А оказалось, что он вышел и тут же его и след простыл. В конечном счете блужданиям по коридору должен быть конец?

– Ой, – выдохнула, стоя прямо перед Богом. Вблизи он оказался намного выше. Наверно около двух метров роста. Нависал надо мной как тень темной горы, заслоняя мне последний свет, исходящий из кристаллов. Возможно, этот свет я видела  в последний раз.  

Скрестив мускулистые руки на груди, он смотрел на меня с долей презрения и негодования. А ведь я даже не успела испугаться. Почти совместный прием ванны нас как-то сблизил! Поэтому я стояла и осматривала с любопытством его лицо, что было покрыто черной щетиной.

– Здравствуйте, – сделала книксен. – Мой господин, –  решила добавить. Вдруг ему польстит? Но, видимо, нет. Кирпичное лицо не менялось. Или оно такое всегда?  И, несмотря на суровый вид, Бог чертовски красив. Что не удивительно. Вот только белок глаза заплыл алым цветом, и взгляд этот приковывал к себе словно гвоздями. Не моргнуть, не отвернуться. Страх и дикое желание пощупать живого, но проклятого, стоящего всего лишь в метре от меня.

– Сбежавшая невеста, – он сделал шаг ближе, а по моему телу мурашки разбежались, словно от эйфории, прикрикнув что-то невнятное, отчего я даже смутилась. Он нахмурился и, поджав губы, наклонился ближе. – Совсем ребенок, – сказал отрешенным голосом, а мне в душу капнула обида.

Не такой уж я и ребенок.

– Ты знаешь, кто я?

– Да.

– Ты знаешь, на что я способен?

– Да.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать, – пискнула растерянно. Врать не возбраняется, если во благо империи пусть и самому Богу!

– Поверить не могу! – выпрямившись, закричал он так, что эхо пронеслось по всему коридору. – Шестнадцать лет! Я им кто, в конце концов, чтобы такую жертву мне приносить? Они Бога попутали? В очередной раз я убеждаюсь в тупости смертных!

– Но меня никто не приносил, я сама пришла, – растерявшись, шепотом ответила, быстро оценивая невероятно красивого мужчину. Мокрые волосы, приглаженные назад, и маленькая струйка воды, пробегающая по виску и спускающаяся ниже. Мой взгляд бежит за ней. Останавливается на вздымающейся груди. Аж дыхание перехватывает от волнения! Сглатываю образовавшуюся влагу во рту, чтобы она вдруг на пол не слилась.