– У меня в номере, кажется, они успели побывать.

– Конечно, успели. Передайте в Москву, что я проверил все заказы, идущие по линии Министерства обороны США. Развернуть в ближайшие десять лет программу защиты в космосе они не сумеют. Просто блефуют. Данные анализа их закупок позволяют говорить об этом с максимально вероятной точностью.

– Передам. Они разрабатывают программу вашего возвращения.

– Пора бы, – не удержался Кемаль, – что там происходит в Литве, вы что-нибудь понимаете?

– Честно говоря, знаю столько же, сколько и вы. Видимо, ничего хорошего.

Они дошли до номера Льюиса. Тот приложил палец к губам.

– И как видите, – громко сказал Льюис, – положение у нас достаточно неплохое.

– Безусловно, – подхватил Юджин.

Они вошли в номер. Хлопнула дверь. Из соседнего номера вышли двое незнакомцев и, подойдя к висевшему слева светильнику, сняли небольшой прибор, фиксирующий разговоры в коридоре. Войдя в номер, они коротко доложили сидевшему в кресле третьему незнакомцу:

– Нам удалось записать их разговор в коридоре. По-моему, они говорили о чем-то важном.

– Включайте, – разрешил их руководитель.

Один из вошедших включил аппарат, снятый в коридоре.

Раздалось громкое шипение.

– В чем дело? – недовольно спросил сидевший в кресле. – Опять ничего не получилось?

– У одного из них в кармане был скэллер [3], – зло пробормотал мужчина, – кажется, повреждена вся лента.

В соседнем номере Кемаль Аслан, продолжая разговаривать со своим юрисконсультом, вдруг написал на листке бумаги: «Кажется, в последнее время наблюдение за мной несколько усилилось. Подключают профессионалов». Льюис, прочитав, достал из кармана сигару, спички, спокойно закурил и поджег записку. После чего кивнул, наблюдая, как пылает бумага. И только после этого сказал:

– Вы всегда казались мне чрезвычайно внимательным человеком, мистер Кемаль Аслан.

– Черт бы вас побрал, – разозлился третий, – опять ничего не вышло.

– Нужно просто арестовать обоих.

– Это вы расскажите их адвокатам, – третий, поднявшись с кресла, направился к дверям и, уже выходя, обернувшись, добавил: – Постарайтесь хотя бы записать их разговор в номере. Хотя подозреваю, что мы не услышим ничего интересного.

И вышел, мягко затворив за собой дверь. В соседнем номере шла неторопливая беседа двух деловых людей, внешне ничем не отличавшаяся от любой беседы такого рода. Агенты уныло записывали разговор, уже не надеясь на удачу.

– Мы не согласны, – зло говорил стоявший у моста высокий мужчина в штатском, – это, в конце концов, просто унизительно. Вы предлагаете глупые, нереальные условия.

– Почему, – возражал его собеседник, говоривший по-русски с очень сильным характерным немецким акцентом, – ведь вы все равно должны будете оставить это оборудование и помещения. А мы предлагаем вам хорошую сумму.

– Это вам так кажется. По оценкам ваших экспертов, только оборудование может стоить десятки миллионов марок. Мы не согласны на такую сумму.

– Полковник Волков, – вздохнул немец, – я вас понимаю. У вас есть полномочия от ваших руководителей. Но и у меня есть свои. Поймите, я не могу, не имею права предлагать вам больше, чем мне разрешили.

– В таком случае передайте, что мы настаиваем на той сумме, о которой мы первоначально договаривались. – Волков посмотрел на проезжавший мимо автомобиль. Проехав метров сто пятьдесят, автомобиль остановился, и из него вылезла целая компания молодых, явно загулявших людей. Несколько парней и девушек приехали сюда, на место бывшей берлинской стены, чтобы снова увидеть это историческое место и набрать камней, уже ставших сувенирами во многих странах мира. Двое молодых людей весело толкали своих спутниц, и те кружили у моста, беспрерывно щелкая фотоаппаратами.