В эту ночь я предпочла забыться и совершить ошибку, за которую когда-нибудь однажды поплачусь.

***

— Да, то платье тебе очень шло, — томно произнесла Дарина, прикрывая глаза.

— Оно висело на мне, как на вешалке, — проворчала я, закатывая глаза.

Чай в моей чашке давным-давно остыл, как и были уничтожены все сладкие запасы. Дарина откинулась на стуле, поглаживая себя по животу. Ее лицо на миг озарилось счастьем, но мое тихое покашливание вынудило ее собраться и возвратиться к главному вопросу, из-за которого нам пришлось вернуться в тот самый день.

— Ты же никому не расскажешь?

— Маш, ты чем слушала-то?! — возмутилась Дарина, зашипев на меня. — Зачем мне рассказывать? Это ты подумай лучше, как сохранить все в тайне, раз не хочешь, чтобы он узнал.

Я выдохнула, опуская глаза. К лицу прилила краска.

— Прошло столько лет, Дарин. Не думаю, даже если он узнает меня, то захочет что-то иметь общее... Тем более детей.

Дарина шумно выдохнула, опустив ладони на столешницу. Ее пальцы, отбивающие ритмичный мотивчик, нервировали меня, а вот подругу расслабляли. Так она думала. И обычно ее идеи вгоняли меня в ступор.

— А если он захочет что-то иметь с тобой, в том числе и детей?

— Дарин! Теперь ты сошла с ума? — затарахтела я, нависая над столом. — У Роберта своя жизнь, у меня своя. Я даже не знала, как его звали по-настоящему, если бы не эта встреча. Я ничегошеньки тогда не знала...

Подруга насупилась, но не возмутилась. Лишь ее тихое бормотание вселило в меня некую надежду, что все будет хорошо. Главное, вести себя естественно и не контактировать с ним. Не видеть тренера Роберта Васильевича и не появляться у него на глазах. Потянуть время, а там уже придумаю, как выкрутиться из щекотливой ситуации. Я обязательно что-нибудь придумаю...

— Ладно, подруга. Пойдем мы с Русланчиком домой, — проговорила Дарина, поднимаясь из-за стола. — А то задержались мы. Уже десять вечера.

Я перевела взгляд на настенные часы и отметила, что уже действительно очень поздно, а мне еще на работу надо собраться и проконтролировать, чтобы уроки были сделаны. Выдохнув, я поднялась следом и проводила подругу. Руслан зевал, выбираясь из комнаты друзей, и потирал кулаками глаза.

Распрощавшись с подругой, я отправилась в комнату сыновей и проследила, чтобы они наскоро убрались и показали мне тетради. Бегло просмотрела уроки и велела отправляться спать. И пока они готовились ко сну, я часто слышала про новые тренировки и про того, кто, не зная всей правды, будет часто проводить время с ними.

— Мам?

— Да, — отозвалась я, взглянув на Андрея.

Тот юркнул в кровать и выглянул из-под одеяла.

— Ты же нас не заберешь из школы?

Мое сердце ухнуло в пятки. Неужели что-то слышал? Мне стало дурно, и я прислонилась к косяку двери, с трудом удерживая себя в вертикальном положении.

— Откуда такие мысли? — осторожно произнесла, пытаясь прощупать ситуацию, в которую сама себя же вогнала.

— Ну, — замялся сын, взглянув на Антона. Тот тоже молчал и смотрел на меня темными, почти как грозовое небо цвета глазами. Его глазами. — Мы же там опять поругались с другим учеником. У нас все время так...

Я выдохнула, опуская глаза. Лучше им не видеть мое побелевшее от испуга лицо.

— Нет, я же говорила, — придав голосу уверенности, продолжила. — Вы будете тренироваться дальше, но чтобы больше никаких драк, стычек и того, что заставит меня краснеть и извиняться за вас.

— Мы обещаем! — воскликнули оба и вынырнули из-под одеял. Подскочили с постелей и приблизились ко мне, оплетая крепкими, но все еще детскими руками, мое подрагивающее от волнения тело. — Мы правда-правда обещаем! Спасибо, мам! Спасибо!