– Нянюшка! – обеспокоенно воскликнула Фиби.

Однако Гриффин и не думал обижаться. Ему понравилась эта старушка. Столь вызывающий вопрос она задала, конечно же, не из дерзости.

Ответил Гриффин в соответствующем духе:

– Я получил прощение от Короны и теперь намерен вести безупречный образ жизни в лоне семьи под боком у законной супруги.

На эти слова Нянюшка лишь хмыкнула с наполеоновским выражением лица. Гриффину приходилось встречаться с Бонапартом, и особенно запомнилась ему манера корсиканца скалиться во время разговора. Как видно, Нянюшка полагала, что даже бывший пират не годится для жизни в благопристойной Англии, и Наполеон, возможно, был бы с ней солидарен.

– Ну что ж, теперь, когда все познакомились, – явно волнуясь, проговорила Фиби, – почему бы нам не попить чаю?

– Мы уже пили чай, – напомнил Колин. – И ты, мама, тоже пила.

Гриффин взглянул на жену. Он испытывал странное ощущение, видя, что она по-прежнему хороша – все равно, что найти выброшенную тарелку и обнаружить, что та из чистого серебра. Щеки Фиби были розовыми то ли от смущения, то ли от гнева, и Гриффин еще никогда не видел такой изумительной кожи, как у нее.

Он всегда преуменьшал роль ее красоты в своем фиаско во время их первой брачной ночи, обвиняя во всем свою нервозность и юношескую неопытность. Но, черт возьми… она была просто бесподобна! Очаровательнее любой другой женщины из тех, которых он встречал за время своих странствий.

– Однако его светлость чай еще не пил, – возразила Фиби с нотками отчаяния в голосе.

Гриффин решил прийти жене на выручку.

– Миссис Макджилликадди, – промолвил он, – вы не могли бы отвести этих начинающих пиратов в детскую? После четырнадцатилетней разлуки нам с женой нужно о многом поговорить.

Нянюшка одарила его суровым взглядом, давая понять, что ему лучше не огорчать хозяйку, и повела детей в дом, сопровождаемая второй, более юной няней.

– А я схожу на кухню и позабочусь о чае, – сказал Акула, явно не желающий присутствовать при супружеской беседе.

– Почему у вас нет прислуги? – спросил Гриффин, когда они остались одни. – Ни дворецкого, ни лакеев. Нас не встретила даже экономка.

– Вероятно, она была занята. У меня есть несколько работников, но в течение дня они находятся либо в поле, либо в саду. А дворецкого мы не держим, потому что у нас совсем другой тип дома.

– Другой тип дома? – переспросил Гриффин, приподняв бровь.

– В смысле – не аристократический, – пояснила Фиби. – Я не использую свой титул, и у меня нет стремления создавать здесь атмосферу дворянского гнезда.

– Но разве наличие слуг не облегчает жизнь? – возразил он.

– Зачем нужен дворецкий, который будет просто стоять в вестибюле и открывать двери редким гостям? Или лакей, чья функция состоит лишь в том, чтобы полировать серебро?

Гриффин пожал плечами. Он, в общем-то, придерживался того же мнения. На его корабле тоже не было лишних людей и каждый член экипажа выполнял по нескольку функций. Это его отец и ему подобные предпочитают, чтобы слуги маячили по всему дому, демонстрируя значимость хозяев.

Фиби, вероятно, также вспомнила о свекре.

– Твоему отцу, наверное, не терпится тебя увидеть. Он, несомненно, тоже прочитал заметку о тебе. Должно быть, ждет не дождется твоего визита.

– Вряд ли у меня получится роль блудного сына. Хотя бы потому, что я не испытываю никакого раскаяния.

– Судя по тону, пиратская тема кажется тебе забавной. Я не слишком хорошо знаю твоего отца, но уверена, что ему твоя деятельность столь забавной не кажется.

Гриффин снова пожал плечами.