Я понимал их. Как человек, но не как юрист. Убийство остается убийством, даже если одним конченным извращенцем стало меньше. И приговор оказался справедливым, как бы рьяно это не отрицали журналисты и блогеры.

К чему я клоню? И рецидивистов, и «первоходов» объединяет то, что они действительно совершили преступление. С невиновными все иначе. Они бывают не самыми милыми людьми на свете, но это не должно иметь никакого значения для адвоката. Если человек не совершал преступления, то он и дня не должен провести в колонии. Судья и прокурор найдут кучу оправданий, если будет вынесен ошибочный приговор, но только не адвокат. Нет, если невиновный будет гнить в камере, то адвокат будет гнить внутри себя. Уверен, что подобное ощущает врач, из-за которого погиб пациент, или пилот самолета, допустивший катастрофу.

И все же ошибки совершают все. Ошибаются врачи, ошибаются пилоты и ошибаются адвокаты. Только у адвокатов ошибка двойная: настоящий преступник остается на свободе.

За пятнадцать лет адвокатской практики невиновные клиенты встречались мне редко, а тех, кого ошибочно обвиняли в убийстве, и вовсе можно пересчитать по пальцам одной руки. В конце концов, вовсе не случайность, что в России меньше одного процента оправдательных приговоров. Если человек действительно не совершал преступления, то уголовное дело, как правило, разваливается еще до суда. Однако, я уверен, вы слышали истории тех несчастных, приговор которым пересматривали через пять или даже десять лет, проведенных за решеткой.

Мысль о том, что один из моих подзащитных мог пополнить их число, не раз приходила мне в голову. Я думал о том, как после освобождения из колонии, он вернется другим человеком в место, которое прежде называл своим домом, и к людям, которых называл своей семьей или друзьями. К жизни, которой уже нет. Я думал и о том, как сложно будет объяснить собственную ошибку, а на профессии адвоката придется поставить крест.

Но все эти мысли были одним большим заблуждением.

Как вы уже догадались, однажды это произошло. Мой клиент был ошибочно осужден за убийство. С тех пор я испытал множество эмоций по отношению к нему, но сожаление было самым мимолетным из всех.

Две тысячи девятнадцатый год. Двенадцатое сентября. День, когда я узнал о том, что совершил самую страшную ошибку в своей жизни.

Днем ранее я был пьян, разведен и полон тоски. Что греха таить, в таком состоянии я пребывал последние пять месяцев, если не больше. Иногда счет прошедших дней становится довольно затруднительным занятием.

Я всегда был не против пропустить пару-другую рюмок в заслуженный выходной, но с тех пор, как Кристина ушла от меня, внутренние тормоза отказали. Пиво сменялось коньяком, а пьяный вечер – похмельным утром. Я летел к краю алкогольной зависимости с глупой ухмылкой на лице, не собираясь останавливаться ни на мгновение. Можно было бы сказать, что виной всему моя бывшая жена, но, по правде говоря, когда я напивался, то переставал чувствовать себя старым, никому не нужным крючкотвором.

Одиночество подкрадывается незаметно, поверьте моему горькому опыту. В какой-то момент умирают родители. Стоя на похоронах, думаешь, что ты не один, что у тебя еще остались жена и дочь, что все не так ужасно, как кажется. Затем брак лопается как мыльный пузырь. Жена требует развода, взрослая дочь переезжает в другой город на учебу, а у друзей и знакомых полно своих проблем. Привет, одиночество.

И да, вы можете возразить, что в сорок четыре года жизнь только начинается, но вряд ли это утверждение справедливо для страны, в которой половина мужчин не доживает до пенсии.