— Нет, — серьезно сказала она, сложив руки на груди. И этот ответ мужу не понравился. Глаза загорелись злостью. Но этот взгляд, полный гнева и недовольства, она мужественно выдержала.

— Как это нет? Я что сказал? Домой! Быстро села в свою машину и поехала в наш дом, или хочешь, чтобы я тебя силой затащил и запер там? Я и так много терплю твоих выходок, а еще и это?

— Какие выходки, Костя? — с непониманием в голосе произнесла София. Она и правда не понимала. Всегда старалась быть хорошей женой и по возможности делать все то, что скажет муж. Но сейчас уже переходит все границы.

— Какие выходки? Это ты серьезно? — усмехнулся он. — Ладно, что ты от меня хочешь? Чтобы я извинился? Так извини. Ну да, изменил, ну с кем не бывает?

— Со мной так, Кость, не бывает. Давай начистоту. Мы уже давно не любим друг друга, да и любили ли когда-то? Может, эта твоя интрижка на стороне — знак, что нам не по пути? Я не идеальная жена и не могу дать тебе то, что могут дать другие. Давай посмотрим правде в глаза, я не могу родить тебе ребенка, а ты ведь так этого хочешь. Может все, что ты так желаешь, тебе сделает эта твоя молоденькая блондинка или какая-нибудь другая девушка. Давай останемся друзьями и не будем портить друг другу жизнь. Я ничего не прошу у тебя, просто только дай мне развод и все, — проговорила Софи практически на одном дыхании.

Костя внимательно ее слушал, не моргая, и кажется, даже проникся этой речью, но стоило ей закончить последние слова, как он тут же расхохотался. Заливисто так смеялся, заразительно, что даже Софи улыбнулась, подумав, что это к лучшему, но как оказалось — нет.

— И долго ты репетировала эту речь? Знаешь, у тебя даже так естественно получилось, — наконец-то просмеявшись, проговорил он.

— Я не шутила, я говорила серьезно. Я не вернусь, Кость.

И вот теперь-то нужно было только видеть его лицо. Губы от злости сузились в тонкую линию, глаза прищурились, на шее появились красные пятна, а кадык заходил ходуном. Костя сделал еще один крохотный шажок в ее сторону и схватил Софью за руку, притягивая к себе.

— Знаешь что, милая, я не для того десять лет жизни на тебя потратил, чтобы потом просто вот так вот, по твоему хотению, с тобой развестись. Мы десять гребаных лет женаты, и одна моя ошибка ничего не изменит. Я не отпущу тебя, поняла? Если ты сегодня же не вернешься домой, я тебя силой туда затащу, а если понадобится, привяжу к батарее и будешь там сидеть.

— Ты не сделаешь этого. Не имеешь права.

— Серьезно? Я твой законный муж пока что, и имею права на все, что захочу.

— Нет, — твердо ответила Софи, а Костя только ей мило так улыбнулся и протянул руку к ее волосам, убирая за ухо выпавший непослушный локон.

— Ты, наверное, забыла кто я, дорогая? — он наклонился ниже и шепотом обжег кожу уха своим горячим дыханием. Софи дернулась, но мужская сильная хватка, которая так и не отпустила ее, сжала еще сильнее. — Я адвокат, милая. Очень хороший адвокат, который может из ничего сделать выигрышное дело. И поверь, я найду как тебя вернуть. Если ты, конечно, не хочешь это сделать по-хорошему.

Она ничего не ответила, только молча стояла и ждала еще каких-то слов или угроз, но Костя только нежно поцеловал ее в щеку и, развернувшись, небыстрым, уверенным шагом пошел к своей машине. А Софи стояла, словно оглушенная его словами. Нет, она не сомневалась, что если Костя обещал, он сделает. В одном он был прав, он — прекрасный адвокат, без единого проигранного дела. И если он сказал, что вернет, то он вернет, что бы ему это ни стоило.