— Мелкая?

Я не откликнулась. У меня есть имя! Чертово имя! Селена! Се-ле-на!

— Уснула?

Неожиданно он положил ладонь на мое колено и немного его сжал, и я тут же повернулась к парню. Внутри как будто что-то взорвалось и накрыло колючей волной тепла все тело. Даже через одежду я чувствовала жар ладони Даррелла.

— В край обнаглел? — я шлепнула по его руке, и он ее убрал.

— А этого уродца ты не била. — недовольно произнес Дар. — Хочешь его?

— Что за глупости летят из твоего рта? Замолчи, а?

— От тебя несет им. Ты в курсе, что твой дружок уже опробовал половину стаи?

— А ты будто не меньше. Недалеко от него ушел.

— Держись от него подальше, мелкая. Дважды повторять не буду.

— И не подумаю, Донаван мой друг.

Он усмехнулся.

— И каждому другу ты позволяешь себя лапать?

Мы обнимались, идиот ты!

— Может, еще и трахаешься с ними?

— А почему нет? Хороший секс дружбу не испортит.

— Мелкая.. — процедил он. — Осторожнее.

— Тебе какая вообще разница? Живешь своей жизнью, а в мою не лезь. Мне хватило вас обоих по горло. Я жить хочу, Даррелл, ясно? Я не плясать под вашу дудку.

— Ты младшая, мы обязаны о тебе заботиться.

— Собой займитесь. Я вам никто.

Чем крыть он не нашел. Сестрой он меня никогда не называл, а после той ночи вообще бы никогда не назвал. Больше Даррелл темы моих «друзей» не коснулся, и остаток пути мы проехали в тишине.

Родители еще не прибыли. Около десяти минут нам пришлось подождать у барьера. Даррелл в машине сидеть не стал и вышел на улицу, где из-за мороза было очень холодно. Я тепло салона покидать не хотела.

Парень злился. Внешне это никак не проявлялось, но он не мог найти себе места. Напоминал зверя, загнанного в клетку. Ходил от барьера до машины и обратно. Весь снег притоптал. Но удовольствия я не получила. Этот придурок испортил мое настроение, а запах, который витал в машине – его запах – добивал.

Наконец, барьер вспыхнул, и с той стороны на нашу защищенную землю перешли Эрик и мама. Обрадовавшись, я тотчас выскочила из машины и, едва обращая внимания на холод, побежала к маме, которую чуть было не сбила с ног.

— Мамуля..

— Детка..

С возвращением родителей ощущение, что я чужая в этом доме, развеялось. Мама была рядом, а там где была она, я всегда чувствовала себя лучше.

Проснулась я с улыбкой, которая не сходила с моего лица весь завтрак, а потом еще долгую часть дня, в течении которого мы с мамой обсуждали, что приготовить на праздник и как украсить дом.

Новогоднее настроение появилось, стоило почувствовать запах мандаринов, которые мне почистила мама. Даже Ник и Дар не особо раздражали в этот день.

Вечером за ужином я поделилась с семьей впечатлениями, рассказала, как жила в ковене, а потом с улыбкой слушала о том, как Эрик и мама отдохнули за пределами нашего острова, в теплых землях людей. Парни молчали, что уже удивительно. Но еще удивительнее было другое – они остались на ужин, хотя всей семьей мы ужинали редко.

Омрачать хороший вечер некоторыми событиями, которые я пережила за пределами стаи, не хотелось. Даже когда мама спрашивала, как я переносила лечение, я юлила. Зачем им знать, сколько боли мне пришлось пережить, пока Алфира нашла способ и пробудила моего зверя?

На следующий день Эрик свозил нас с мамой на рынок, где мы собирались купить ель и продукты. Каких там только елок не было, и украшений всяких разных имелось навалом. Но больше всего мне понравились перламутровые дракончики с милыми мордашками и большими разноцветными глазами.

Я любила книги, особенно о драконах, которые, увы, в нашем сверхъестественном мире никогда не существовали. А потому не пожалела своих скудных сбережений и купила целых пять дракончиков. Двух в мою коллекцию, а трех на елку.