Хатч не услышала ответа. По-видимому, Келли оказалось достаточным лишь взглянуть на Найтингейла.

Хатч встала лицом к посадочному модулю, тщательно осмотрела его опытным глазом, настроила свет и сфотографировала.

– Отлично, – сказала Келли. – А теперь возвращайся.

Это был именно тот снимок, который Хатч хотелось сделать – снимок, который она повесит где-нибудь в каюте, которую, возможно, когда-нибудь будет занимать. Она слегка изменила ракурс и отошла подальше от летательного аппарата, так, чтобы на фотографии запечатлелись и нос воздушного судна, и башня.

– Превосходно, – проговорила она.

Рассвет пришел серый и безрадостный.

Здешнее солнце было больше земного. Однако оно казалось туманным и совершенно неощутимым, будто было так называемым «ложным солнцем», видимым с Великих Равнин Северной Америки.

Период обращения Обреченной вокруг своей оси составлял девятнадцать часов шесть минут и одиннадцать секунд. Светило располагалось на несколько миллионов километров ближе к планете, чем Солнце к Земле, однако Малейва была старше и холоднее.

На крыше башни лежал снег. Хатч думала о том, кто жил в этом здании и как давно. И куда они пропали?

Возможно, эта башня отмечала место какой-то решающей битвы или пункт, где враждующие силы сошлись, чтобы учредить союз. В более теплые времена на этом холме Платон мог бы вести дискуссии. Или Солон устанавливать законы.

Кто знает? Никто никогда не узнает этого – она в силах спасти здесь лишь жалкие крохи.

Они вышли из посадочного модуля, проверили приборы и стали пробираться по снегу к окну, находившемуся на уровне земли. По всей башне был слышен еле уловимый шепот ветра. Снег с шорохом падал и громко скрипел под ногами, нарушая обычную тишину.

Вдалеке показались две птицы, быстро летящие на северо-восток. Найтингейл повернулся, посмотрел на Хатч и почувствовал, как по телу побежали мурашки. Но не промолвил ни слова.

Птицы летели, описывая огромные медленные круги, расправив крылья, вверяя себя потоку воздуха.

В окне была рама, в которой уцелело несколько осколков, из чего можно было сделать вывод, что некогда здесь было стекло. Внутри здания они увидели комнату, совершенно пустую, если не считать нескольких деревяшек и обломков.

Наверх шла узкая деревянная лестница. Ее ступени, расположенные очень близко друг к другу, были весьма неудобны для человеческих ног.

Хатч настроила сканер, чтобы все запечатлеть, повесила его на шею и пролезла в раму. Голову пришлось пригнуть. Пол казался прочным. Скрытый слоем снега и земли, он был сделан из толстых досок. Хатчинс изучила стенную штукатурку, местами осыпавшуюся, грязную и испещренную какими-то отверстиями. На стене она увидела несколько рядов полок.

Потолок был заметно ниже двух метров. Иными словами, недостаточно высоким, чтобы Хатч могла выпрямиться в полный рост.

Она заглянула в другую комнату, туда, где находилась лестница, и увидела далее третье помещение.

Очевидно, лестница вела на верх башни. И вниз на несколько этажей. Она была изготовлена из дерева.

Хатч сделала знак остальным: входите.

Чианг ударился головой о потолок. Посыпалась пыль.

В верхних и нижних помещениях тоже было по окну, с виду таких же, как и находящееся на уровне земли, вот только выходили все они в разные стороны.

Исследователи поднялись еще на один уровень. Все двигались скрючившись, чтобы не набить шишек.

– Марсель оказался прав насчет этих людей, – пробормотала Келли. – Они были меньше самого низенького человека.

После первичного осмотра люди вернулись к посадочному модулю, и Хатч распределила инструменты: светящийся шнур и мел, чтобы отмечать места, где были сделаны находки; линейки и лампы, баллончики со сжатым воздухом, чтобы сдувать пыль, и тому подобное – все, о чем она сумела вспомнить. Она сказала группе, что если кто-нибудь наткнется на любую необычную находку, пусть сразу сообщает ей. Вообще, пусть ставят в известность обо