Уинстон Черчилль прошел в подземный бункер через невыразительную неприметную дверь рядом со зданием казначейства и по узенькой лестнице спустился на тринадцатиметровую глубину, где размещался его кабинет. Он не любил бункер, казавшийся ему излишне влажным и тесным, но работалось здесь хорошо, имелась даже трансатлантическая связь для разговора с Рузвельтом. В кабинете было все так, как он и оставил: на столе с правой стороны лежали кипы документов, требующих срочного решения (Уинстон Черчилль помечал их красными наклейками: «Сделать сегодня»); с левой стороны такая же значительная папка, где на наклейках было написано: «Сделать после главных».

Но даже сейчас нашлись дела, которые следовало выполнить прежде всего. Первое, что нужно сделать, – позвонить президенту Рузвельту. Подняв телефонную трубку, Черчилль потребовал:

– Соедините меня с Рузвельтом… Добрый день, Франклин.

– Здравствуй, Уинстон.

– Сегодня я получил сообщение от генерала армии Эйзенхауэра. Наши дела в Арденнах не столь победоносны, как это рисует наша пропаганда. Войска испытывают значительные трудности, немцы полны решимости пересечь Маас.

– Но мне докладывают, что немцы остановлены и им вряд ли удастся дойти до Мааса. А их вторая танковая дивизия окружена нашими танковыми соединениями.

– Не буду с тобой спорить, Франклин, все так. Только эти танковые дивизии не очень-то стремятся вырваться из окружения. У них большой опыт в таких делах, это мы видим по борьбе с Советами. Мне известно, что в настоящее время они испытывают трудности с топливом, как только проблема будет решена, они двинутся через Маас. Это может только показаться, что немцы в ловушке и обречены, но они всегда находят силы, чтобы атаковать.

– А как же Сталинград? Там была окружена целая армия.

– В Сталинграде им крупно не повезло, с одного края их прикрывали румыны, которые просто не выдержали атаки русских и сдались. Но не забывай, что очень длительное время немцы обеспечивали свою армию по воздуху. Но немцы очень быстро учатся и уже сделали вывод из своего поражения под Сталинградом и сейчас весьма успешно выбираются из окружений на Восточном фронте. А уж от наших солдат, которые не имеют такого громадного боевого опыта, как немцы, уйти им будет еще проще. Нам нужно сорвать их замыслы.

– И каким образом? Что ты предлагаешь?

– Попросим Дядюшку Джо, чтобы он начал наступление где-нибудь на востоке: скажем, в Пруссии или на Висле. Я напишу ему письмо и объясню ему нашу общую позицию.

– Конечно, было бы здорово облегчить участь наших парней. Им сейчас действительно очень несладко. Я с ним тоже поговорю… Сообщишь мне, что он тебе ответит.

Положив трубку, премьер-министр Уинстон Черчилль некоторое время думал над содержанием письма. Свет от настольной лампы освещал разложенные на столе бумаги. Повернув ручку приемника, стоящего на столе, он некоторое время слушал мюзикл с Верой Линн[16] в главной роли, а потом решительно выключил радио. Не самое подходящее время, чтобы предаваться меланхолии. Разгладив полноватой ладонью уголок листа, принялся писать: