– Эй! – заорал он. – Есть тут кто? – его голос долетел до Луизы, показавшись далеким и призрачным.

Избавившись от брата, она вернулась в лабораторию и первым делом вытащила в коридор Макговерна. Страх придавал сил. Дыма становилось больше, но Луиза старалась не думать об этом. Железный стол раскалился, и когда она пыталась поднять Макговерна, то обожгла о раскаленную сталь плечо. Запах препаратов пополнился запахом горелой плоти. Огонь подобрался к ногам Макговерна, и у него начали дымиться ботинки. Луиза оставила его в коридоре, надеясь, что дальше дыма дело не зайдет. Если его ботинки воспламенятся и он сгорит, то будет крайне глупо, но времени, чтобы придавать значение таким мелочам, не было.

Вернувшись в лабораторию, Луиза стала пробираться к кабинету Макговерна. Обожженное плечо болело, но еще больше болели колени – у пола дышать было легче, и Луиза решила добраться до кабинета на четвереньках. Разлитая кислота моментально прожгла ткань и принялась за кожу, принося нестерпимую боль. Луиза закричала, попыталась вскочить на ноги, схватилась рукой за раскаленный стул и решила, что если она хочет завершить задуманное, то на боль нужно не обращать внимания. Она открыла дверь в кабинет и позвала Даяну, надеясь, что хоть ее ей не придется тащить, как Макговерна. Никто не ответил. Луиза поднялась на ноги, подошла к дивану, стащила с Даяны одеяло.

– Очнись же! – заорала она, отчаявшись разбудить ее.

Даяна закашлялась, но глаза не открыла. Луиза представила, как тащит ее через весь кабинет в лабораторию и там через россыпи стекол, по разлитой кислоте, сквозь огонь.

Как-то в Бостоне она прочитала о том, как пожарники спасли из горящего дома пожилую женщину, а она потом подала на спасших ее людей в суд, обвинив, что во время спасения они не достаточно бережно обходились с ней, позволив получить несколько ожогов на руках и лице. Тогда Луиза возмутилась. Сейчас возмущаться было некогда.

Что ж, если агент Кросс решит потом обвинить ее в новых шрамах на теле и ожогах, то пусть обвиняет. Это лучше, чем умереть, сгореть, потерять жизнь. К тому же Луиза чувствовала за собой вину. В конце концов, пожар устроил ее брат, которого она сама привела на эту фабрику.

Схватив Даяну за руки, она стащила ее с дивана и поволокла в лабораторию. Дым заполнил кабинет, наполнил легкие огнем. На пороге Даяна за что-то зацепилась, и Луиза дернула ее за руки так сильно, что к ней вернулось сознание. Тихий стон вырвался изо рта. Глаза открылись. Происходящее показалось ей каким-то кошмарным сном, в котором она наотрез отказалась принимать участие. У нее жар, а все, что вокруг – фантазия.

– Черт! – Луиза поскользнулась и обессилено упала рядом с Даяной.

Горло распухло. Глаза ничего не видели. Луиза попыталась подняться, но поняла, что не может. Огонь подбирался к ней, лизал ноги. Она переползла через Даяну и затащила ее обратно в кабинет Макговерна. Сюда огонь еще не успел добраться, но что делать дальше, Луиза не знала, да и сил уже не было. Она просто лежала, убеждая себя, что Дэйвид одумается и вернется, спасет ее и агента Кросс, а заодно и себя, не превратившись из поджигателя в убийцу.

Голос Хакстера, который она услышала, находясь на грани сознания и беспамятства, показался ей чем-то нереальным. В какой-то момент она подумала, что у нее начались галлюцинации, и решила не тратить силы на ответ. Но что-то заставило ее отозваться. Какая-то глупая вера, что все не может закончиться здесь и так. Они не умрут. Они не могут умереть.