– Погоди… – Наместник растерялся еще сильнее. – Так ты знал?.. Знал, что этим кончится?

– Если вы помните, – невозмутимо продолжил свою нотацию Шеллар, – я не общался с Ольгой и никоим образом не мог проведать о содержании ваших бесед. Однако, зная вас и прекрасно зная Ольгу, я предполагал и такой вариант, о чем вас в свое время предупреждал. Разумеется, это касается ее письма, а не побега. Для предположения, что во дворце заведется изменник, у меня не хватало информации. Уже выяснили, кто именно передал ей снотворное и сведения о времени побега? А также кто выдал расположение излучателя?

– Я еще не знаю… – огорченно помотал головой Харган. – Просто не знаю, что и думать. Никто же не знал… неужели вампиры где-то по пьяному делу растрепали?

– Возможно. А еще есть вероятность, что прибор и группу вампиров на башне заметила Ольга во время вашего с ней… гм… катания. Если ей что-то передавали, возможно, и обратная связь существовала. Кстати, на месте связного я бы после такого мероприятия поспешил исчезнуть. Гоблину же понятно, что под подозрение попадет очень ограниченное число людей и уж их-то будут прессовать до победного конца. У нас там никто не исчез?

Погруженный в горестные переживания наместник только гребнями покачал. То ли ему не успели доложить, то ли и в самом деле еще никто не заметил отсутствия Красавчика Тоти. По большому счету на роль «беглого изменника» годился любой солдат, но любимый адъютант командира Хашепа просто-таки напросился на сию великую честь. Уверенный в собственной неотразимости юнец трижды был замечен за попытками забраться в Ольгино окно по приставной лестнице и трижды же вместе с лестницей оттуда летел с большим шумом (отчего, собственно, и был замечен). Как не воспользоваться случаем, если человек сам подставляется? В настоящий момент горе-ловелас благоухал своим одеколоном в королевской фамильной усыпальнице с кинжалом в спине, а его светлый образ работал на благо короны – честно отводил подозрения от ни в чем не повинных слуг и охранников, а также от советника Шеллара, повинного во всем, начиная с усыпления любимого начальства и заканчивая тем самым кинжалом, который, понятное дело, не сам собой в спине оказался.

– Пусть проверят, – посоветовал Шеллар. – Вы ведь сами говорили, что ваши солдаты к Ольге с цветами бегали, руку и сердце предлагали. Если хоть один одурел от любви настолько, чтобы забыть все на свете, и предложил вместо никому не нужных цветов помощь в побеге… Хм… Знаете, при таком раскладе, пожалуй, и к лучшему, что мы от нее избавились.

– Я предпочел бы избавиться от нее другим путем! – проворчал Харган.

– Да полно! – рассмеялся советник. – Что она вам плохого сделала? Напротив, написала, что вы хороший и очень ей нравитесь. А что ей Повелитель не понравился – так, честно говоря, вы единственный, кто любит его без всяких ментальных воздействий. Все остальные никакой любви к Повелителю не питают – либо боятся, либо хотят что-то за свою службу получить. Только мы, посвященные, думаем иначе, но вы ведь сами знаете, каково происхождение нашей преданности. Вам могут быть неприятны Ольгины рассуждения – смею заверить, мне они равно неприятны, – но все же посторонний человек, отягощенный излишним гуманизмом, не может воспринимать Повелителя иначе. А уж если человек не совсем посторонний, а прямой кандидат в жертвы – тут и вовсе удивляться нечему. Попробуйте поставить себя на Ольгино место и посмотреть на проблему ее глазами, вы сами поймете. Кстати, подобная практика полезна и для общего развития. Но этим вы займетесь в свободное время, сейчас же перед нами более важная задача. Изменников пусть ищет мастер Чань, это его работа, а нам с вами следует подумать, как обезопасить оставшиеся излучатели. Надеюсь, их вы не догадались выставить на башни?