Лошадиное ржание, мощное животное, встающее на дыбы, Мартье, лежащий на песке… Стоило ей закрыть глаза, как в голове начинали мелькать картинки, а спину и плечи сковывало до судороги. Ей нужно было расслабиться. Расслабиться и согреться.

Орущую из соседнего номера музыку Стефан услышал, едва вошел к себе. Но желание принять душ было таким сильным, что он даже не заострил на этом внимание. После случившейся у Алисы истерики продолжать сниматься она была не в состоянии, и режиссер отправил ее отдыхать. Стефан же остался на площадке. Благо, сценарий ролика предусматривал как совместные, так и индивидуальные сцены, поэтому простоя не получилось. Поработали они отлично, отсняли всё, что могли в отсутствии Алисы и в довершение вечера отметили это дело пиццей и холодным чаем, привезенными одним из помощников режиссера прямо на пляж.

Но и спустя полчаса музыка никуда не делась. Стефану и прислушиваться было не нужно, чтобы различить резкие гитарные рифы и удары барабанов, от которых едва не содрогались стены. Слова звучали так, будто певец хотел вдолбить их, как сваи. Через несколько минут мужской голос сменился женским. И вначале все было не так уж и плохо, но потом исполнительница перешла на истеричный крик, и Стефан не выдержал. Влез в джинсы, накинул рубашку и решил наведаться к соседке. Русский рок это, конечно, замечательно, но и берега нужно видеть.

Стефан постучал в дверь, но ответом послужило громкое и, как ему показалось, не слишком цензурное «пение».

– Элис! – позвал он, постучав уже куда настойчивее.

К мужскому голосу прибавился женский, знакомый. Стефан постучал снова, уже и не надеясь добиться результата, но, как это ни странно, дверь распахнулась буквально через несколько секунд, явив его взору растрепанную девушку в неприлично-коротком платье.

– О-о-оу… – протянула она и сделала глоток из изрядно початой бутылки Хеннесси, горлышко которой сжимала в руке. – Мальчики пожаловали…

Неопределенно махнув бутылкой, Алиса развернулась и, покачивая бедрами, пошла вглубь комнаты. Стефан уставился на едва прикрытые тканью округлые ягодицы, на идеальные бедра, на хорошенькие стройные ножки и вдруг к собственному удивлению ощутил острый прилив желания, под ширинкой джинсов стало тесно. Его никогда не привлекали пьяные женщины, а уж эта и подавно, но отрицать очевидное было бесполезно.

Захлопнув дверь, Стефан решительно направился следом. Музыка долбила по вискам стуком барабанов с временами присоединяющимися к ним звуками трубы и прочей какофонией, певец вопил что-то невразумительное хриплым пропитым голосом, в такт ему подпевали бэк-вокалисты во главе с вертящей задницей Алисой.

– Ты баба-бомба, – вопила она, выделывая невероятные па и не забывая при этом крутить восьмерки соблазнительными бедрами.

Сделав еще один глоток, она запрыгнула на постель и продолжила свою пляску уже там, не переставая орать во весь голос и прикладываться к горлышку. Временами платье ее задиралось так, что Стефан отчетливо видел кружево ее розовых трусиков.

– Ты баба-бом-ба, ты баба-бом-ба, баба-бомба, баба-бомба… – Волосы ее растрепались, на щеках проступил румянец. Алиса подпрыгнула на постели, запуталась ногами в покрывале и грохнулась коленями на матрас. – Бум! – выдала она и, отсалютовав бутылкой, поднесла ее к губам.

– Все, с тебя хватит. – Стефан попытался отнять у нее коньяк, но реакция Алисы оказалась на редкость быстрой.

Мигом перекатившись на другую сторону постели, она покачала головой.

– Не-не-не. – Встав, Алиса причмокнула губами. – Мы только начали.