Но как ни терзали их головы мысли о случившемся, как ни пытались они найти оправдания всему, что случилось этой ночью, они все не решались заговорить друг с другом об этом. Ольга даже уснула, когда Настасья, осторожно пробравшись в часовню, притащила старое грязное одеяло, и помогла девушке укрыться от непогоды.

Оля проснулась вместе с новым днем. На этот раз она совсем не видела снов. Наверное, поэтому сразу же пришла в себя и воскресила в памяти все, что творилось на поляне несколько часов назад.

– Они не появлялись? – хриплым голосом спросила Ольга, пытаясь привстать на занемевших руках.

– Нет, – протянула Настасья, которая так и не сомкнула глаз.

Ольга наконец-то совладала с деревянными мышцами, встала и попыталась разглядеть кромку леса, в сторону которого убежали новоиспеченные волки и ее любимый мужчина.

– Что они там делают? – расстроено спросила она, так ничего и не увидев.

– А я почем знаю, – Настасья тоже встала и уставилась вдаль, – Мы их так еще долго можем ждать. Надо возвращаться домой.

– Домой, – Оля внимательно посмотрела на подругу по несчастью, – По снегу. Сколько же километров топать?

– Почему топать? – Настасья усмехнулась, – Есть же буран.

– Но… – Оля не успела договорить.

– Это вы, городские барышни, ничего не умеете, – после этих слов она стянула с Ольги одеяло, отчего у той тут же застучали зубы, – А мне уже приходилось управлять этой штукой! – Она кивнула в направлении снегохода, и резво двинулась в его сторону. По пути она приоткрыла дверку часовни, швырнула туда одеяло, и громко похлопала в ладоши, отрясая с рук пыль.

Все еще стуча зубами, Оля последовала за Настасьей. Женщина уже развернула машину в сторону поселка, и, задрав подол пальто, усаживалась за руль. Не раздумывая, Ольга плюхнулась у нее за спиной, и руками вцепилась в кожаный ремешок сиденья. Уже через минуту они неслись по снежной поляне, попадая след в след вчерашней колее.

Около дома Ольга осмелилась заговорить.

– Мне не по себе от… – она замялась, – вчерашнего.

– Я говорила Максу, что тебе стоит остаться дома, – равнодушно ответила Настасья, – но он очень хотел, чтобы ты сама все увидела. – Настасья остановилась, повернулась к Ольге лицом и продолжила, – Мой сын мечтает сделать тебя волколаком. Хотя, после увиденного, ты вряд ли захочешь переворачиваться.

Ольга молчала.

– Ты не обязана потакать всем его желаниям, – немного мягче сказала Настасья, – Вы вполне можете быть счастливы и так. Конечно, любой волколак ценит единение с природой в образе зверя. Наверняка в своем воображении он уже не раз рисовал картинки с тобой, будь ты волчицей. И, не скрою, в шкуре волка все чувства и эмоции гораздо ярче, интимнее. Ему будет не хватать этого. Но если он действительно тебя любит, то даст право выбора.

Женщина замолчала, разглядывая реакцию Ольги на свои слова, но та, не мигая, внимала каждому слову, и пока совершенно ничего не готова была выбирать. Настасья закончила свою мысль:

– Будь я на твоем месте, я бы выбрала судьбу человека.

– Но почему? – опешила Оля.

– Ты, милая моя, видать, совсем забыла, что быть волколаком – это проклятье. Но хватит трещать об этом на улице, – и она взяла Олю под руку, – пойдем в дом. Тебе нужно хорошенько согреться, а то уже губы синие. Не хватало еще заболеть.

То, насколько она замерзла, Оля осознала только когда разделась, и поставила ноги в тазик с теплой водой. Настасья, не изменяя себе, сразу же включила режим доброй хозяйки и взялась за девушку по-хорошему. Она разогрела воды для ног, сдобрив ее сухой горчицей. Приготовила горячий чай с травами, достала теплый плед и окутала гостье ноги и плечи. Потом на столе появились пирожки и баночки с вареньем.