«Исследование Марса будет совершенно особенным, – говорит Тачибана. – Понадобятся смелые и креативные люди, ведь многое им придется делать самостоятельно». С двадцатиминутной задержкой времени передачи радиосигнала сложно полагаться только на подсказки с Земли. «Нам вновь нужны храбрецы».

Через пару недель после отъезда из Токио я получила письмо из Отдела по связям с общественностью компании JAXA с извещением о том, что они отобрали участников под буквами E и G. Е был пилотом авиакомпании «All Nippon Airways» и поклонником японских мюзиклов. В презентации он показывал сцену из любимого мюзикла. По сценарию ему следовало плакать и обнимать невидимую мать. Это было очень показательно, но не для астронавта. G также служил пилотом войск воздушной самообороны Японии. Военные пилоты всегда были сильными претендентами на астронавтов, и не только благодаря своей связи с авиацией и навыкам. Они привыкли рисковать и действовать в стрессовых ситуациях, привыкли к стесненным условиям и невозможности побыть наедине с собой, привыкли исполнять приказы и выдерживать долгие разлуки с семьей. Кроме того, как отметил один из сотрудников JAXA, занимающихся набором астронавтов, политика здесь также важна. А воздушные силы всегда тесно сотрудничали с космическими агентствами.

Через неделю после моего отъезда все десять кандидатов отправились в Центр космических исследований им. Джонсона для интервью с астронавтами НАСА и членами отборочной коллегии. Тачибана и Инои признают, что знание английского языка (а я думаю, и личное впечатление) сыграли при принятии решения не последнюю роль. По мнению Ральфа Харви, «самой тяжелой частью такого интервью, сердцем всего процесса, является момент, когда ты сидишь перед астронавтами и просто говоришь. Они могут отправить вас в место вроде Антарктиды и не на шесть недель или шесть месяцев на космической станции, но, может, и на целых десять лет просто ожидать своего полета, а пока работать в центре управления или где-то еще в этом же роде. Они выбирают не просто сотрудников, они выбирают товарищей». У японского пилота всегда есть преимущество над врачом. В этом принципы отбора JAXA и НАСА совпадают. Армия и авиация всегда были связаны, и выбор пал на кандидатов E и G.

Во время моего первого визита в JAXA меня сопровождала другая переводчица. По дороге с вокзала Манами переводила мне надписи на некоторых дорожных знаках и вывесках. Одна из них приветствовала нас в «Цукуба, городе науки и природы». Мне и раньше доводилось слышать о наукограде Цукуба. Здесь находится не только JAXA, но и Сельскохозяйственный исследовательский институт, Национальный институт материаловедения, здание Исследовательского института, Института лесоводства и продукции лесного хозяйства, Национальный институт сельской техники и Центральный исследовательский институт кормов и животноводства. Кроме того, здесь расположено множество исследовательских институтов, при которых существуют еще институты: Центр институтов в Цукуба. Ну, а как насчет обещанной «природы»? Манами объяснила мне, что раньше в Цукуба не было ни деревьев, ни парков, ничего кроме работы. Через город не проходили сколь-нибудь значительные дороги или экспресс-поезда. Здесь люди только работали и работали. Часто совершались суициды, большое количество людей прыгало прямо с крыш исследовательских институтов. Поэтому правительство построило тут супермаркет, разбило несколько парков, посадило деревья и траву, а город переименовали в Цукуба, город науки и природы. Кажется, помогло.