Глянула на Гардиана, который, к слову, уже сухой и красивый (последнее зачеркнуть!), то есть одетый, сидел рядом со мной как ни в чем не бывало. Словно и не было безобразия в уборной.

− Ладно, с хорошим я перегнула. Но он точно тебе поможет. Защитит от плохих нелюдей, он это умеет. Слезай, Шаамни, − пропела елейным голоском и положила ладонь на стол, чтобы древнему артефакту было сподручнее. Мало ли у нее какой-нибудь магический остеохондроз и беднягу заклинило в кольцевой позе.

Мы некоторое время с надеждой смотрели на браслет, но ничего не происходило. Страшно представить, но в голове промелькнула мысль, что он так органично смотрится на моем тонком запястье, словно я родилась с ним.

− Я не знаю, что пошло не так, − честно признался Гардиан. Знаете, а это подкупает, когда мужчина вот так запросто признается, что не всеведущ. – Но теперь ты носитель и…

− Давай-ка притормозим, − я почесала мочку уха. – В нашем квартале носителями называют тех, к кому не стоит близко приближаться, поэтому ты смени терминологию, ладно? У меня нехорошие ассоциации.

− Не стоит приближаться? – меня не поняли.

Закатила глаза и пояснила:

− Гонорея, сифилис, триппер, другие постыдные болезни. Проказа, оспа, чума…

О, квартал прокаженных − кладезь редких, заразных, отборнейших болезней! А их носители клеймятся прямо в лоб первой буквой заболевания, так что ты сразу знаешь, с кем имеешь дело, и чем тебя могут наградить.

Гардиан резко подался вперед и произнес, оказавшись вплотную ко мне:

− Мы едем в мой дом, а это приличное место. Поэтому, во имя Исконной магии, оставь эти квартальные привычки, словечки и обороты при себе. Ничто так не красит женщину, как закрытый рот. В твоем случае – это золотое правило.

Открыла рот, чтобы наговорить гадостей, но промолчала. Во-первых, справедливо. Во-вторых, я выбралась из квартала. Пора вспоминать, каково это быть леди. К тому же, не терпится посмотреть, как вытянется физиономия этого самодовольного чудовища, когда увидит, на что я способна! Главное, не сорваться. Жизнь в квартале здорово меня поломала.

− Молодец, быстро учишься, − с сарказмом заметил он.

Ладонь для пощечины вылетела сама собой. Это рефлексы, хотя, прогресс налицо, в квартале я бы сжала кулак и двинула в челюсть.

– Я не бью женщин, − меланхолично заметил Гардиан, играючи перехватив мою ладонь и уложив на белоснежную скатерть. − Но применю наказание, распространенное у вас, людей, за непослушание.

Его глаза нехорошо сверкнули. Я бы даже сказала – с предвкушением. Ведь у нас, людей, за непослушание положена порка. Жена, сестра, дочь. Холопка, прислуга, крестьянин, аристократка, даже наследница престола – наказание одно. И ладно порка, так ведь человечество так в этом деле поднаторело, что невольно возникают вопросы, наказание это или реализация садистских поползновений? Порка крапивой еще куда не шло, полезно даже, а вот розгами…

− Ты не посмеешь! – прошипела, вгрызаясь в него ненавидящим взглядом.

− Испытай меня! – тихо, спокойно, откидываясь на спинку кресла.

На кой мне это надо? Скрестила руки на груди и отзеркалила позу наглеца. Не дождется. Выпороть меня захотел! А сможет? Глянула на него украдкой и насупилась еще больше. Этот – сможет, еще и удовольствие получит.

− Ты не безнадежна. Это радует. На кровати…

− Знаешь что, − не выдержала и впилась пальцами в подлокотники стула, чтобы удержать себя от необдуманных пощечин. – Я вижу, что тебя тошнит от моего общества. К счастью, это взаимно, в чем ты недавно имел удовольствие убедиться. К чему мучить друг друга? Тебе нужен браслет, мне – освободиться от тебя как можно скорее и сохранить руку. Для этого нам вовсе не обязательно общаться. Заключим сделку. Я клянусь не убегать с браслетом, а ты обещай, что перестанешь ко мне цепляться и сделаешь все, чтобы наше с тобой, скажем так, сотрудничество, закончилось как можно скорее. Сделаем вид, что незнакомы! Может, я тихо-мирно посижу, да хотя бы здесь и подожду, пока ты придумаешь способ снять с меня эту штуковину?