- Жизнь полна событий: проблемы, цели, желания, суета, спешка… Но когда все проходит, на закате жизни, знаешь, что остается? Не твои обиды или достижения, - женщина усмехнулась, глядя на хрустальную малышку с грустью. - Остаются только эти моменты тишины, когда время словно замирает. Как ты держишь на руках ребенка, боясь шелохнуться, чтобы не потревожить его сон. Его улыбка, способная затмить собой солнце. Его ясный, пронзительный взгляд, его маленькие ладошки на твоей груди и самые сладенькие в мире щечки, которые хочется непрестанно целовать. Словно всего остального и вовсе не было! Этот миг вашего единства навеки запекается в сердце и неизменно проходит сквозь года, словно случился только что.

Я с изумлением посмотрела на женщину и улыбнулась. Кто бы мог подумать, что за образом серьезной и неприступной драконицы скрывается такая трепетная душа!

- Ты поймешь меня, Ариана, когда у тебя появятся дети.

- Увы, моя мать не испытывала ко мне таких чувств. Меня растили сестры и слуги, но я могу вас понять.

Будь хрустальная моим ребенком, я бы не спускала ее с рук! Села с малышкой на диван - от ее веса начало ломить поясницу - и с упоением наблюдала, как она жадно кушает, будто впервые после прилета. В тишине раздавались довольные причмокивания, и вскоре, успокоенный и накормленный, маленький комочек начал клевать носом и уснул прямо с бутылочкой во рту.

Ути счастье мое! Вы только посмотрите!

- Если Ева не обернется в ближайшее время, она утратит ипостась дракона. Родители не смогут ее узнать, а, если каким-то чудом и узнают, то вряд ли примут. Да и малышка не проживет долго без второй сущности - они неразрывно связаны.

- И как я могу помочь?

Райра убрала упавшую на мое лицо прядку мне за ухо и по-матерински произнесла:

- Ты - заклинательница драконов. В твоих силах не только усмирить ярость зверя, но и породить ее. Ева должна пробудиться.

Сложно представить, что в хрупком детском теле природа заложила необузданную мощь древней силы. Но кто я, чтобы спорить с Исконной магией.

- Но сейчас пусть она немного поспит…

Мы долго сидели, глядя на спящую малышку. Это настолько умиротворяющее зрелище, что я забыла о существовании мира за рамками этой комнаты. Да и, признаться, все остальное показалось таким неважным, далеким и пустяковым. Но у Евы есть родители, которые о ней позаботятся, а у меня - своя жизнь!

Я переложила малышку в люльку, укрыла одеялом и, обхватив себя, подошла к окну.

- Пока Ева отдыхает, я бы хотела показать тебе еще кое-что.

Мы прошли в смежную комнату и оказались в месте, похожем на пещеру. Меня окутало сыростью  прохладой, а сквозь полумрак сложно было что-то разобрать - только очертания предметов.

- Драконы откладывают яйца в священном месте - это не только дань традициям, но и физиологическая необходимость. Яйцам требуются определенные условия, чтобы вызреть, а обернувшимся малышам - чтобы встать на крыло.

- Это яйцо дракона?

Риторический вопрос. Я уже сама догадалась, водя ладонью по шершавой холодной скорлупе, за которой плескались раскаленные эмоции. В меня хлынул такой мощный поток, что я отшатнулась.

- Это яйцо безумного дракона?!

- Да, моя милая. Как и многие другие, этот малыш лишен человеческой ипостаси. Мы так думаем.

- И что вы сделаете? Просто уничтожите его? Почему он здесь, почему не с остальными?

Сердце сжалось от обиды и чужой боли. Это же ребенок! Он же не виноват, что драконы вырождаются!

- Мы должны. Во всяком случае, люди бы очень этого хотели, но Рейнхарт запрещает истреблять новорожденных. Их содержат в особой пещере за границами владений стаи, но дети растут, становятся сильнее, а человеческая ипостась так и не пробуждается. Не всем нравится такая политика внука, многие чинят самосуд и избавляются от некачественных кладок или ущербных новорожденных в обход его указаниям.