- Как знать…, - сестра задумчиво смотрела на меня, - Надеюсь только, что это будет не Наталья…

* * *

Наташа помахала подругам рукой и, усевшись в машину, прижалась к моим губам.

- Привет, любимый.

- Привет. Как день прошел?

- Скучно, - Ната надула губки, - Ты весь день на тренировках. Пришлось с этими дурами общаться.

- Зачем же ты общаешься с ними, если считаешь дурами, - я недовольно взглянул на Наталью.

Ее колкие словечки в адрес подруг и вечное недовольство с каждым днем раздражали все больше и больше.

Я вообще с трудом узнавал в ней девушку, с которой познакомился три месяца назад. Тогда Ната казалась идеалом, а уж те ощущения, которые я испытывал от секса с ней…

Но последнее с каждым днем утрачивало свою привлекательность, по мере того, как Ната раскрывалась.

- Ой, ну надо же с кем–то общаться, - процедила она.

- Найди себе занятие, - ответил я, пытаясь сдержать раздражение.

- Ты мне работать что ли предлагаешь? – Ната изумленно посмотрела на меня.

- Если тебе скучно, почему нет?

- Пусть страшилища работают! Таким как я, достаточно быть просто красивыми.

Я сжал челюсти.

- Куда поедем? – ладонь Наты скользнула по моей руке. Я с трудом сдержался, чтобы не отдернуть руку.

- Увезу тебя домой.

- Ты не останешься? – Наташа обиженно посмотрела на меня.

- Нет. Я завтра утром уезжаю. Костян давно меня зовет.

- Бросаешь меня.

- Я предлагал тебе поехать со мной.

- Ну уж нет, - Ната достала из сумочки помаду и принялась красить губы, - Холод, сугробы, чертовы горы. Нафиг надо!

Я взглянул на девушку. Похоже, от этих отношений я взял все…

ЖЕНЯ

- Матвей! Выше поддержка! – крикнула я одному из парней репертуарной группы мамы.

Коллектив отрабатывал новый танец, перед показательными выступлениями. Я, как могла, помогала маме в бесконечных прогонах танца.

Когда Ева узнала о том, что мама хореограф, - тут же загорелась идеей открыть танцевальную студию.

Мама сопротивлялась, как могла, но неожиданно для всех Еву поддержал отец. Мама согласилась попробовать и… Черт возьми! Спустя всего пару месяцев, маму было не узнать. Она буквально горела своей работой, рассыпаясь в бесконечных благодарностях Еве.

Азарт мамы был столь заразителен, что я и сама невольно загорелась танцем, который стал неотъемлемой частью и моей жизни тоже…

Последние аккорды музыки смолкли и танцоры замерли в изящных позах.

- Отлично! Все молодцы! На сегодня все! – я улыбнулась танцорам.

- На поклон.

Танцоры заняли свои места.

- Ольга Владимировна…, - я взглянула на аккомпаниатора.

Женщина, скорбно поджав губы, торжественно кивнула мне и ударила пальцам по клавишам рояля.

Я закатила глаза. Сколько себя помню, Ольга Владимировна всегда играла так, будто исполняла реквием Моцарта, причем непосредственно на его проводах в последний путь…

- И раз! Два… Поклон. Все свободны.

Танцоры двинулись к выходу, а я устало выдохнула и опустилась на скамейку.

- Женечка, - позвала меня Ольга Владимировна.

- Да…, - я взглянула на женщину.

- Вы идете домой? Я хотела зал закрыть…

- Я сама закрою, Ольга Владимировна. Вы можете идти, - я улыбнулась женщине.

- Хорошо. До свидания, - она направилась к двери.

- Всего доброго, - ответила я и, закрыв глаза, прислонилась спиной к стене.

- Женя…, - вновь услышала я голос Ольги Владимировны, - Шли бы вы домой тоже. Вид у вас усталый.

Я посмотрела на женщину, а потом уставилась на свое отражение в зеркале.

- Неужели все так плохо…? – растерянно пробормотала я, рассматривая себя.

* * *

Я лежала перед телевизором, поглощая зефир из коробки, когда на лестнице раздались шаги родителей.