— Ты не седой, — возразила сквозь слёзы. Вонзила ногти в ладони, и побежала прочь.

Он хорошо меня муштровал, заставляя чётко следовать приказу. Если сказал уходить, я не смела ослушаться, даже если инстинкты призывали вернуться.

Я всё дальше углублялась в тайгу, не понимая, кто те люди в камуфляже и масках, но хорошо знала такой взгляд дяди, с каким тот приказал убегать. Он от чего-то меня защищал, оберегал все эти годы, о чём задумывалась порой, но смеялась над собственной мнительностью.

В фильмах, когда кого-то прятали, ему меняли имя и держали подальше от большого скопления людей. И поначалу моя жизнь протекала похоже. Но…

Я всегда была Юрэй, ею и оставалась, и в путешествие отправилась по настоянию дяди. Не сходились концы с концами.

Или мне только так казалось?

«Не всё то явное, что на виду», — часто повторял дядя.

Спустившись в глубокий овраг, я затерялась среди кустарников.

Потеряв счёт времени, сидела, обхватив ноги руками и прислушивалась к окружающим звукам. Только ближе к рассвету услышала зовущий голос Деметрия. Выбравшись из укрытия, мелкими перебежками, с необходимой осторожностью, стала продвигаться ему навстречу. Когда его увидела, сердце дало сбой. Камуфляжная одежда на нём мороз прогнала вдоль позвоночника.

— Юрэй! — заметив меня, рванул навстречу. Я настороженно попятилась. Он замер, не добежав пары шагов. — Юрэй… Федот, он…

Выражение его лица сказало больше любых слов. Сорвавшись с места, я понеслась к дому, заходясь от ужаса потерять единственного близкого человека.

— Дядя! Дядя! — подлетела к нему, еле дышащему и лежащему на окровавленной земле. У него не было руки. Чуть в стороне валялась медвежья лапа. — Дядя! — Я упала на колени рядом с Демидом, державшим голову своего сводного брата на коленях. Даже в своём невменяемом состоянии, краем сознания ужаснулась выражению его лица.

— Малыш, — еле слышно прохрипел дядя Федот.

— Малыш тут! — Я заливалась слезами, не способная даже обнять исполосованное тело. Глядя на глубокие раны, поняла сразу — он не выживет. Единственное, схватила его холодную целую руку и прижала к щеке, наплевав на кровь, в которой измазалась. — Малыш тут, — повторила сквозь дрожащие губы.

— Будь храброй, — он подбадривающе слегка мазнул пальцем по моей щеке. — Дем, — еле слышно обратился к младшему из двух близнецов. — Оставляю… всё… на тебя. Сделай, что требуется, и присмотри за обоими, — выдохнул из последних сил. Его глаза остекленели, а израненная грудь больше не поднялась.

Впав в оцепенение, я неподвижным взглядом смотрела на бездыханное тело. Время остановилось. Ветер донёс запахи крови. Близкий — дядин… Со стороны — по-звериному жестоко убитых врагов в камуфляжной одежде…

Надо мной склонился Деметрий и приобнял за плечи. С усилием разжал заледенелые пальцы, вцепившиеся в руку дяди.

— Пойдём, — шепнул, потянув за собой.

Безвольно послушная встала и поплелась в его сопровождении к дому. Чуть позднее, через потемневшее от времени и пыли окно, наблюдала за братьями. Они взяли лопаты и направились в лес, чтобы выкопать неподалёку могилу.

Со своего угла обзора я не видела дядю. Его окровавленное лишённое одной руки тело. Ужасающая картина запечатлелась клеймом на подкорке разума. А на поверхности билось: «Братья прикрыли его чем-нибудь или оставили вот так, под солнцем, дожидаться захоронения? Нельзя его так бросать. Нельзя!» — метались мысли, штормило чувства, а тело, словно одеревенело, не способное сдвинуться с места.

Счёт времени потерялся. Размылась картина внутреннего дворика. Я затерялась в воспоминаниях детства. Потом вспомнила день, когда уезжала в путешествие под ворчливое сопровождение своего единственного родственника…