Ильдар схватил Олю и потащил к внедорожнику, где-то кричала Полина. Даша не могла им помочь, все ее внимание было сосредоточено на отце.

— Отдай белку по-хорошему, — ласково сказал он, и плавно двинулся к дочери.

Воздух застрял у Даши в горле, она не могла вымолвить ни слова, лишь упрямо стиснула ворот куртки.

— Я просил по-хорошему? Ты не захотела. — Отец наотмашь тыльной стороной ладони ударил Дашу по разбитой скуле.

Даша полетела спиной на землю. Она умудрилась извернуться так, что бельчонок не пострадал, лишь сдавленно пискнул и закопался глубже в рукав. Отец разговаривать больше не собирался, он наклонился и с нечеловеческой силой рванул куртку. Рукав разорвался по шву, тщедушное тельце бельчонка вывалилось. Зверек не сдавался, он цеплялся за ткань, пытался выскочить.

Даша не смогла бы объяснить, почему спасение бельчонка стало настолько важным, что затмило годами выпестованный отцом страх перед ним. Даша с отчаянной решимостью вцепилась Ворохову в лицо. Он яростно зарычал, одной рукой схватил бельчонка за шею, а другой оторвал Дашу от себя, и отбросил, как ненужную ветошь.

Даша застонала, попыталась подняться, цепляясь ногтями за землю, но поняла, что проиграла. Опять. Как всегда. Почему-то ей не было страшно за себя, всепоглощающую беспомощность и ужас вызывало тельце бельчонка с облезлым хвостом, повисшее в руке отца.

— Не надо, прошу, не трогай его. Я сделаю все, что хочешь, — надрывным голосом, захлебываясь слезами, просила Даша.

Отец рассмеялся, ему явно нравилось чувствовать себя всесильным. Нравилось в очередной раз ломать дочь, вытравливать последние капли достоинства и собственного я.

— Ты не понимаешь, кто попал к нам в руки! Такой удачи я не ожидал. Пожалуй, даже не будем ждать хватится ее кто или нет, — отец посмотрел на полузадушенного зверька, потряс его и положил на землю. — Хочешь жить? Оборачивайся!

Бельчонок слабо трепыхнулся, с трудом приподнялся на дрожащие лапки и вновь упал, извиваясь. Тельце корчилось на земле, постепенно удлиняясь, шерсть будто втягивалась внутрь, ноги распрямлялись, хвост пропал. Даша до цветных кругов зажмурила глаза.

— Это все бред, бред, бред, — убеждала она себя.

Открыв глаза, она увидела лежащую перед отцом девочку. Она свернулась в комок и шумно дышала.

— Катюша, — сдавленно прошептала Даша, потом громче: — Катюша!

— Представляешь? Она! — расхохотался отец и схватил девочку за шею, ставя на ноги, и предвкушающе прошептал ей. — И теперь Катюша поедет с нами в другой, гхм, пансион. А Дашу ждет доктор.

— Оставь девочку, Ворохов! — прозвучал жесткий приказ.

У Даши от глубокого с повелительными нотками голоса мурашки вздыбили на руках волосинки. Отец отпустил Катю и молниеносно развернулся к появившимся со стороны рощи трем крупным мужчинам.

— У тебя нет надо мной власти! И ты на частной территории, так что убирайся! — отец злобно оскалился, Ильдар и Виталий бросили девочек и встали за его спиной.

Даша не знала, кто пришел, чего они хотят. Она лишь поняла, что это передышка, возможность помочь Кате. Она медленно перевалилась на бок и ползком стала подбираться к девочке, которая кулем лежала на земле.

Мужчины что-то громко выясняли, Даша ощупывала малышку и шептала ей:

— Очнись, Катюша, очнись. Может, это хорошие люди, они тебе помогут.

У Даши не было сомнений, что Кате нельзя оставаться у отца. О себе она не думала. Постепенно девочка сфокусировала взгляд на Даше и еле заметно кивнула, показывая, что услышала ее. Они осторожно встали и медленно, стараясь идти бесшумно, двинулись в сторону пришлых людей.