- Почти три минуты, - Николас посмотрел на часы.

- Я же говорю, голодная, - рассмеялась она.

- Слабая! – припечатал отец.

- Достаточно сильная, чтобы дожить до сегодняшнего дня, - упрямо с ним не согласилась и вздёрнула подбородок.

- Ну всё-всё, - Медлин подошла к мужу и положила руку ему на плечо, - идём, накормим девочку. Зря мясо готовил, что ли?

Николас ещё некоторое время побуравил Эйвери взглядом, но в конце концов выдохнул.

- В бумагу огонь не завернёшь. Пойдём, дочка.

Там же, на заднем дворе, они готовили барбекю, смеялись, вспоминали прошлое и просто наслаждались временем, проведённым вместе.

- Как твоя голова? – участливо спросила Медлин за ужином.

- Хорошо. В этом месяце был только один приступ, - ответила Эйвери.

Она сидела на стуле с согнутой в колене ногой и только лишь не мурлыкала, как довольная кошка.

- Лекарство ещё есть?

- Угу, - ответила с ложкой во рту.

- Хорошо, - расслабилась Медлин и тепло улыбнулась дочери.

Они вместе убирали стол, когда входная дверь распахнулась так сильно, что вздрогнули стаканы за стеной, в которую она врезалась, а Эйва подскочила от неожиданности.

- Николас Кларк! Я пришёл за ней.

В дом вломилось четверо мужчин. На секунду воцарилась тишина, и Эйвери застыла под злым взглядом одного из них: тот, кого уложила несколько дней назад в клубе.

- Да вы...! - очнулась и начала возмущаться, перешагивая осколки разбитой тарелки.

- Эйва! Уходи! - перебил её Николас, вставая перед ней.

Он и даже Медлин, которая никогда и ни при каких условиях не участвовала в её с отцом междусобойчиках, принял оборонительную позицию. Реакция на такой тон Николаса была выработана многолетняя, и она под прикрытием родителей бросилась к заднему выходу.

- Я сам!

Проревел голос сзади, перекрывая шум разбивающихся стульев и посуды.

Эйвери распахнула дверь во двор и уткнулась в спокойно ожидающего её мужчину, лениво рассматривающего свои ногти..

- Привет, детка, - улыбнулся он и получил кулаком в нос.

От неожиданности сделал пару шагов назад, а ей и этого было достаточно. Пробежала почти половину, как:

- Эйвери Кларк! Либо ты идёшь со мной, либо твоим родителям крышка!

Она остановилась и осторожно обернулась. На невысоком крыльце стоял тот громила с таким злым взглядом, что пробирало до костей. Но больше всего было страшно за родителей, которых удерживали двое оставшихся вломившихся, приставив пистолеты к виску.

Она по очереди посмотрела на Медлин и Николаса. Женщина махнула головой, удерживая слёзы, а мужчина не проявлял ни одной эмоции, хоть и стоял с разбитой скулой.

- Где гарантия, что вы их не тронете, стоит мне уйти?

- Моему слову можно верить.

Этот громила смотрел, не отрываясь. Широкоплечий, некогда очень крепкий, но как будто сильно схуднувший после долгой болезни. Впалые щёки, заросшие щетиной, густые чёрные волосы, которых уже давно не касались ножницы, клетчатая рубашка под коричневой кожаной курткой, цвет глаз отсюда казался тёмным.

- Тоже мне, гарантия, - фыркнула Эйва и лениво развернулась в пол оборота.

И в воздухе прогремел выстрел. Она вздрогнула и проглотила вдох, чувствуя, как сразу стало холодно. Галдящие птицы тучей вспорхнули с деревьев, кое-где завизжала сигналка.

- Я устал ждать, Эйвери.

Медленно обернулась, заранее рисуя в голове все самые ужасные картинки, чтобы хоть как-то морально подготовиться к увиденному. От схлынувшего напряжения едва не пошатнулась: с родителями всё было в порядке.

- Какой ты нервный, - буркнула под нос, с беспокойством поглядывая на Медлин и Николаса, - иду.

Прошла мимо родителей и мимо этого громилы, который и не думал двинуться. Если бы шла прямо – не пролезла бы в узкий дверной проём, поэтому ей пришлось развернуться к нему лицом. Гордо подняла подбородок и за все пять секунд очень близкого контакта не отвела взгляда. Мужчина оказался неожиданно горячим, отчего у неё ухнуло жаром в низу живота. А ещё тёмные глаза оказались серыми с толстым чёрным ободком и на миг, смотря в них, она перестала слышать окружающий мир.